Зеленая

Я понимала, что она права, но мои ноги отказывались слушаться. Все, что я могла найти в комнатах Гранатового двора, было стерто огнем и дождем после тех первых, кровавых и мятежных, дней. «А может, все к лучшему», — подумала я. Встреча с призраками, бродящими внизу, грозила стать для меня очень неприятной.

Увиденное настолько оглушило меня, что я не смогла спуститься по водосточной трубе. Мы добрались по крыше до главных ворот; в углу, заросшая листвой, приютилась крошечная лесенка. Хотя она почти вся заросла, а некоторые ступени обломились, по лесенке можно было спуститься. Мы вышли в узкий переулок; он вел к центральной башне без окон на фасаде.

Задрав голову, я попыталась представить себе тех, кто когда-то жил в башне. Они ведь тоже что-то чувствовали, о чем-то думали… Почему же они так зверски лишили жизни беззащитных девочек и женщин? Стражники показались мне похожими на тех четверых, что сегодня попытались отнять у меня мешочек с деньгами. Перестав охранять Управляющего и исполнять его волю, они превратились в злобных зверей, решивших, что сила в любом случае делает их правыми.

Интересно, задумывались ли они о том, что случится с ними самими, когда они состарятся и ослабеют? Что будет с их женами и детьми? Неужели мир принадлежит только сильным?

Если добавить в мой список мертвецов женщин и девочек из дома Управляющего, список удвоится.

Не сразу я поняла, что Танцовщица дергает меня за руку.

— Пойдем под землю! — предложила она. — Неплохо будет убраться от дождя.

— Дождь — всего лишь вода. — Я криво улыбнулась. — Меня учили, что вода смывает грехи.

— Мой народ не верит в грех, — серьезно ответила она. — Есть только определенные условия и право выбора. Когда страшная беда постигла этот дом, тебя здесь не было и ты не могла ничего решать.

Я кивнула, потому что она надеялась на такой ответ. Мы повернули за угол. Вдруг краем глаза я заметила какое-то шевеление и посмотрела на вход в центральную башню. Там кто-то стоял, хотя я не видела его отчетливо за пеленой дождя.

Я постучала двумя согнутыми пальцами по плечу Танцовщицы, подавая ей условный знак — «иду на разведку». Развернувшись, я подбежала к неясной фигуре.

Танцовщица выругалась; я сообразила, что воспользовалась условным языком Лилейных Клинков, который она не знала. Тем не менее моя бывшая наставница последовала за мной.

При моем приближении фигура как будто отступила, хотя не двинулась с места. Вскочив на крыльцо, я увидела Управляющего — Правителя. Лицо у него стало пепельно-серым, как старая тряпка. Увидев меня, он удивился и, выставив перед собой руку, попятился в тень.

Его не стало.

— Что здесь? — спросила Танцовщица, поравнявшись со мной.

Дрожа, я с трудом ответила:

— Только что здесь был Управляющий! — В самом деле, что тут странного? — Он ведь был мертв задолго до того, как я произнесла нужные слова! Конечно, он мертв и до сих пор.

«Как бог», — вдруг поняла я. Призраки и боги не так уж сильно отличаются друг от друга. Они являются тем, кто в них верит… Наверное, точно так же происходит и с тульпами.

— Чары. — Танцовщица потрогала мое лицо, вгляделась мне в глаза в сером вечернем свете.

Глядя на стены из серовато-голубого камня, я кивнула. Мне очень хотелось с ней согласиться.

За следующие несколько дней мы с Танцовщицей обошли весь город. Мне хотелось посмотреть Медные Холмы при свете, не охваченные мятежом. Хотелось больше понять, что же здесь творится. На деньги, оставшиеся после того, как мы заплатили за проезд, мы стали покупать разные необходимые вещи.

— Нельзя откладывать визит во Временный совет надолго, — предупредила она. — Если бы не отсутствие Федеро, я должна была бы явиться туда уже сегодня!

— Где он? — спросила я.

Мы с ней пришли на Портовый рынок, где ели водянистое северное карри из какой-то комковатой тыквы, смешанной с тушеной птицей. Я думала, что петрейцам следует запретить называть такое блюдо «карри», даже если повар, готовя свое варево, подержал над горшком мешочек со смесью специй «масала».

— Он отправился с посольством искать помощи против Чойбалсана.

— В Хокхэрроу или Дан-Крэнмур?

— Хорошо бы… Нет, он объезжает рыбацкие деревушки рядом с Медными Холмами. Другие города Каменного Берега пока не принимают разбойника всерьез. Федеро набирает по десять — двадцать лучников и копейщиков в местах, где живут маленькие люди с маленькими бедами, которые не видят дальше собственного носа.

— Да, тяжело, — кивнула я. — И все же мне бы хотелось еще какое-то время не открывать лица на тот случай, если кто-то обладает хорошей памятью или мучается жаждой мести.

Так как второй маскарадный костюм я сшила из слишком толстой ткани, мне тяжело было в нем передвигаться. Танцовщица заказала для меня другой; я обещала когда-нибудь вернуть ей долг — две пригоршни серебра.

Пока мы ждали, когда мне сошьют костюм, мы бродили по улицам. Танцовщица показала мне квартал, где она со своими соплеменниками после падения Правителя встретила шамана. Им удалось победить его.

— Освободилось еще больше нашей магии, — с грустью сказала она. — Он — лишь предтеча Чойбалсана.