Он ловко перебирал руками скобы на боку корабля. Папы нигде не было видно. Никаких следов. Он думал: – Что случилось? Мог ли отец знать, что только один из нас может живым долететь до Земли? Может он покончил с собой? Но тогда почему до этого не очистил сопло? Или он решил, что я справлюсь сам? – внезапно накатило чувство одиночества. Начало сосать где-то под ложечкой, стало вдруг как-то зябко. Но, нет вроде тепло в скафандре. Наверно, нервное. Он не раз слышал рассказы о том, как оставшись одни, космонавты сходили с ума от одиночества.
Вокруг на тысячи парсеков ни души. Марка можно не считать, он машина. Он думал: – Как нас угораздило выскочить из гипертуннеля прямо в астероид? Обычно все просчитывает Марк и такое почти невозможно. Почти. Но случилось.
Сопло было залеплено чем-то пористым, очень напоминающем губку, а сверху темно-зеленая корочка. Никаких следов папы.
– Что я скажу маме? Я даже не понял, что тут случилось…– Паша растерянно осматривал поврежденный корпус. Снаружи было видно, что значительная часть корабля покорежена.
– Марк, ты слышишь меня?
– Да.
– Я попробую убрать эту дрянь из сопла. Как очищу, запускай двигатель. Ты узнал, что с отцом?