Зелёная Миля (Green Mile)

– Только не в «Пьяницу» и не в «Ведьму», это самые глупые игры в мире.

– Поэтому я думал, что тебе будет интересно сыграть в несколько рук, – сладко улыбнулся Брут.

– Умные все какие, – сказал Перси и шмыгнул в мой офис. Мне не очень нравилось, что эта мелкая крыса сидит за моим столом, но я промолчал.

Время тянулось медленно. Двенадцать двадцать, двенадцать тридцать. В двенадцать сорок Джон Коффи поднялся с койки и стал у двери камеры, держась руками за прутья решетки. Мы с Брутом прошли до камеры Уортона и заглянули в нее. Он лежал на койке, улыбаясь в потолок. Глаза его были открыты, но напоминали стеклянные шарики. Одна рука лежала на груди, вторая свесилась с койки, пальцы касались пола.

– Боже, – проговорил Брут, – от Крошки Билли до Вилли Плаксы – всего за один час. Интересно, сколько таблеток морфина Дин положил в этот тоник?

– Достаточно. – Мой голос слегка задрожал. Брут этого мог и не заметить, но я услышал. – Пошли.

– Ты не хочешь подождать, пока этот красавчик отключится?

– Он уже отключился, Брути. Он просто слишком под кайфом, чтобы закрыть глаза.

– Ты начальник, тебе виднее. – Он оглянулся, ища Харри, но Харри был уже рядом. Дин сидел прямо за столом дежурного, перетасовывая колоду карт так сильно и быстро, что было странно, что они не загораются, при каждом перехвате колоды бросая взгляд налево, на мой кабинет. Следя за Перси.

– Уже пора? – спросил Харри. Его длинное лошадиное лицо казалось очень бледным над синей форменной блузой, но вид у него был решительный.

– Да. Если мы хотим успеть, то пора. Харри перекрестился и поцеловал большой палец. Потом отправился в смирительную комнату, открыл ее и вернулся со смирительной рубашкой. Он подал ее Бруту. Мы втроем прошли по Зеленой Миле. Коффи у двери своей камеры проводил нас взглядом и не сказал ни слова. Когда мы дошли до стола дежурного, Брут спрятал рубашку за спину, что при его комплекции было довольно легко.

– Повезло, – сказал Дин. Он был так же бледен, как и Харри, но и столь же решителен.

Перси сидел за моим столом, именно так, на моем стуле, и хмурился над книгой, которую таскал повсюду с собой последние несколько ночей: не «Арго» или «Для мужчин», а «Уход за душевнобольными в лечебницах». Но по его виновато-встревоженному взгляду, брошенному на нас, можно было подумать, что это «Последние дни Содома и Гоморры».

– Чего еще? – спросил он, быстро захлопывая книгу. – Что вам нужно?

– Поговорить с тобой, Перси, – сказал я. – Вот и все.

Однако по нашим лицам он понял, что мы явились вовсе не только поговорить, поэтому вскочил и бросил-ся – почти бегом – к открытой двери в помещение склада. Он подумал, что мы пришли рассчитаться с ним и надавать оплеух.

Харри отрезал ему путь к отступлению и стал Вт дверях, сложив на груди руки.

– А ну! – Перси повернулся ко мне в тревоге, но стараясь не показывать ее. – Что это еще?

– Не спрашивай, Перси. – Я думал, что все пройдет нормально, я буду в норме, раз уж мы начали эту безумную аферу, но что-то не получалось. Я не верил, что делаю это. Словно в плохом сне. Мне все казалось, что вот-вот жена разбудит меня и скажет, что я стонал во сне. – Лучше, если ты с этим смиришься.

– А что у Ховелла за спиной? – срывающимся голосом спросил Перси, поворачиваясь, чтобы лучше рассмотреть Брута.

– Ничего.

– Ну, это, я думаю... – Брут вытащил смирительную рубашку и помахал ею у бедра, словно матадор мулету перед броском быка.

Перси вытаращил глаза и рванулся. Он хотел бежать, но Харри схватил его за плечи, и получился лишь рывок.

– Отпустите меня? – закричал Перси, пытаясь вырваться из рук Харри, – но тщетно. Харри был тяжелее фунтов на сто, и мускулы у него, как у лесоруба, однако у Перси хватило сил протащить Харри почти до середины комнаты и смять неприятный зеленый ковер, который я все собирался заменить. На секунду я даже подумал, что он вырвет Харри руку, ведь страх может прибавить сил.

– Успокойся, Перси, – сказал я. – Будет легче, если...

– Перестань успокаивать меня, невежа, – завопил Перси, дергая плечами и пытаясь высвободить руки. – Оставьте меня! Все! Я знаю людей! Больших людей! Если вы не перестанете, вам всем придется отправиться в Южную Каролину за тарелкой супа на общественной кухне!

Он опять рванулся вперед и ударил бедром по моему столу. Книга, которую он читал – «Уход за душевнобольными в лечебницах», подскочила, и из нее выпала спрятанная внутри маленькая брошюрка. Неуди-вительно, что Перси глядел виновато, когда мы вошли. Это были не «Последние дни Содома и Гоморры», а книжечка, которую мы иногда давали сексуально озабоченным узникам за хорошее поведение. Я уже упоминал о ней, по-моему, маленькая книжечка комиксов, где Олив Ойл спала со всеми, кроме малыша Свит Пи.

Мне показалось печальным, что Перси в моем кабинете изучал такую примитивную порнушку, Харри тоже глядел с отвращением, насколько я мог видеть его из-за напряженного плеча Перси, а Брут залился смехом, и это вывело Перси из борьбы на какое-то время.

– Ах, Перси, – произнес он. – Что скажет мама? Что по этому поводу скажет губернатор?