Зелёная нить прощения (СИ)

— Наконец-то! Я думала, ты никогда не доедешь, — она вскочила со скамейки и переминалась с ноги на ногу.

— К чему такая спешка? Может объяснишь, что случилось?

— Сейчас сама поймёшь, пойдём быстрее к тебе домой.

Как только мы очутились на кухне, Виола без предисловий сказала:

— Это, — она потрясла тетрадкой, — дневник Веры, который та вела до недавнего времени. И не спрашивай, как он попал в мои руки — это случайное стечение обстоятельств, — добавила Ви, увидев, как отвисает моя челюсть и округляются глаза. — Читай вот с этого места.

Она передала тетрадку, раскрыв её примерно на середине. Опустив взгляд, я увидела лист, исписанный мелким аккуратным почерком:

«14 февраля.

Ненавижу этот день больше всего на свете! Но в этом году отвратительность праздника превзошла все ожидания.

Думала, что он уже мой. Но как же я ошибалась! Всего сутки назад была счастлива, проведя ночь с Максимом. Самое долгожданное событие в моей жизни. Конечно, пришлось организовать вечеринку с никчёмным людским сбродом — его друзьями и подругами, улыбаться весь вечер, изрядно потрудиться, чтобы Максим был пьян и не заметил, как остался в квартире один…

Но всё удалось, и мы любили друг друга почти до самого утра! А утром Максим поблагодарил меня за ночь. Извинился — всё-таки хорошо воспитан, сволочь! И попросил не болтать о случившейся с ним слабости. Ушёл, не дав мне даже слова сказать. Ненавижу его! И люблю…

Всё равно, он будет моим! Пока не знаю, что придётся для этого сделать, но Максим будет со мной навсегда. И если нужно продать душу дьяволу, то я согласна подписать договор».

Запись обрывалась, а перевернуть страницу я не смогла. Это слишком!

Закрыла дневник и протянула его Виоле:

— Зачем ты принесла эту гадость?! Думаешь, мне приятно это читать? — знаю, что звучала резко и грубо, но тогда было не до любезностей.

— Ты же прочла всего несколько строк! Читай дальше и поймёшь, почему я это сделала, — Виола не выглядела ни обиженной, ни виноватой. Она попыталась снова вручить тетрадку, но я сделала шаг назад.

— Больше ни строчки не прочитаю и тебе не советую копаться в чужом грязном белье, — я не понимала упорства Виолы и чувствовала, как учащалось дыхание и пульс.

— Ладно, не хочешь читать, тогда я расскажу эту историю, — Виола положила тетрадку на стол и села. — Оказывается, Вера училась на одном курсе с Мишей и Максимом. Она безумно влюбилась в брата. После ряда неудачных попыток встретить ответное чувство, её любовь перешла в болезненную потребность быть рядом с ним любой ценой.

Чтобы ближе подобраться к брату два года назад она стала встречаться с Мишей. Параллельно Вера описывала занятия магией. По её мнению, за пять лет изучения разных магических техник она добилась приличных результатов в колдовстве. Какая-то секта, не помню название, даже посвятила её в маги. Вера считала, что ещё немного, и навсегда получит Максима. Но тут появилась ты и разрушила планы.

В итоге ведьме пришлось найти другого, более сильного мага, и вместе с ним нацепить на Максима какую-то сеть из заклинаний и чем-то напоить, чтобы получить над ним полную власть.

Оля, я, конечно, понимаю, что это похоже на бред сумасшедшего, но, может, она действительно околдовала брата? Я часто вижу его пустые, безжизненные глаза… Вдруг это правда? Тогда Максиму нужна помощь. Только кто сможет ему помочь?..

Виола замолчала. Я тоже не знала, что сказать. В одном подруга права: на первый взгляд — полная чушь. Но, если задуматься, сегодня мы признаём, что мир сложнее, чем кажется. Существуют явления, которые наука не может объяснить. И существуют люди, которые могут нарушить законы физики… А некоторые способны видеть ауру…

— Кажется, знаю, кто сможет помочь Максиму, если всё это правда, конечно, — произнесла я, вспомнив странную встречу. — В конце пятого дня выставки в Казанском соборе ко мне подошёл мужчина в чёрном костюме с густой тёмно-русой бородой.

— Простите за беспокойство, — эхом отразился его бас от стен Собора, — могли бы вы уделить мне несколько минут?

— Конечно, — ноги гудели от усталости, а в ушах шумело от пяти дней бесконечных ответов на вопросы, но я постаралась дружелюбно улыбнуться.

— С начала выставки наблюдаю за вашей работой. Вы добрый и светлый человек, Ольга.

— Спасибо, — ответила я, сбитая с толку таким началом разговора.

— Меня зовут Павел. Я скульптор и художник. Один раз в неделю провожу занятия с детьми в изостудии Собора, — он глубоко вдохнул и продолжил. — Понимаю, что это прозвучит странно, но бог наградил меня даром видеть свет, который рождает человеческая душа. В современной литературе его называют аурой. Ваша аура Ольга, если можно так выразиться, — яркое зрелище. Я вижу, что вы получаете удовольствие от работы, вы открытый и честный человек, — Павел вздохнул и продолжил. — Скорее всего, это не моё дело, но в вашем свете есть огромная брешь. Похоже на сердечную рану, от которой вы страдаете. Простите, что снова заставляю вспомнить о перенесённой боли, но человек, которого вы любите, окутан тьмой.