Зелёная нить прощения (СИ)

— Хорошо. Теперь идите вдоль нити. Посмотрите, куда она вас приведёт. Сконцентрируйтесь на ощущениях. Вокруг темно или светло? Тепло или холодно? Есть ли какой-то запах? Говорите о любых изменениях.

Я постаралась сделать так, как он сказал. И мысленно пошла вперёд. Хотя в полной темноте сложно определить: идёшь ты вперёд или назад, или в сторону, или по кругу.

Зелёная линия стала ярче и толще. А темнота ещё плотнее. Я поёжилась от внезапного порыва ледяного ветра и сказала об этом Павлу.

— Значит, вы близко, и тьма сгущается, скрывая цель путешествия, — я слышала его голос, как сквозь толщу воды. — Попробуйте пройти ещё немного вперёд.

Я подчинилась. И через пять шагов налетела на невидимую стену, едва удержавшись на ногах и больно ударившись лбом. Протянув руку, ощупала препятствие. Стена оказалась ледяной и липкой. Сразу же отдёрнула ладонь, брезгливо поморщившись. Павел посоветовал пройти вдоль стены, чтобы понять, как далеко она простирается. Я пошла, вытянув руку, и периодически щупая липкий холод. Шла и шла, а стена всё не кончалась, о чём и сказала художнику.

— Думаю, для первого путешествия достаточно, — донёсся до меня голос Павла. — В следующий раз попробуем сделать стену прозрачной и посмотреть, что за ней спрятано. Ольга, возвращайтесь.

Я пошла обратно вдоль зелёной линии и вскоре почувствовала тепло. Темнота постепенно отступала, а впереди замаячил белый огонёк. Пошла к нему. Чем ближе я подходила, тем ярче становился свет. Когда глазам стало больно от него, я зажмурилась, а открыла глаза уже в изостудии. Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, и потёрла веки холодными пальцами.

— Оля-Оля, очнись, — Виола трясла меня за плечи. — Как ты?

— В порядке, — ответила я, сомневаясь в этом, — перестань.

— Ой, прости, — она опустила руки. — Это было так странно…

— Да. И жутко, — я передёрнула плечами.

— Вы смелая девушка, Ольга, — с улыбкой сказал Павел. Я успела забыть, что мы с Виолой не одни. — Обязательно съешьте что-нибудь сладкое, лучше всего, шоколад. Путешествия духа отнимают много сил.

— Что это за стена? — спросила я, повернувшись к художнику.

— Думаю, что это оковы духа Максима, — он вздохнул и продолжил, — я не знаю и не хочу знать механизмы работы тьмы, но часто вижу результаты такой работы. То, что вы описали, похоже на тюрьму.

— Тюрьму?! — воскликнула Виола. — Как это?

— Тьма, руками заблудившейся и отчаявшейся женщины, заманила вашего брата в ловушку. Его дух заперт в темнице, а тело без духа — пустая оболочка, — ответил Павел.

— И что нам делать? — не унималась подруга.

— Пытаться разрушить темницу и выпустить дух на волю, — спокойно сказал он.

— Но как? — спросила я.

— Светом, любовью и состраданием. Только так.

Попрощавшись с Павлом и Виолой, я поехала в фонд. А добравшись до рабочего места, поняла, что жутко хочу есть, и проглотила весь шоколад, который обнаружила на кухне.

Сегодня впервые работа не смогла полностью занять мысли. Я думала о странном ритуале. Что это? Видение, гипноз, галлюцинация? Ощущения от путешествия вдоль зелёной нити были настоящими. Я чувствовала холод и тепло, боль во лбу, когда натолкнулась на стену, и её липкую поверхность. Или я сходила с ума?

Следующим утром мы с Виолой и Павлом сидели в изостудии и настраивали канал связи. В этот раз он попросил подругу тоже держать меня за руку, когда я шла к темнице Максима, и мысленно посылать тепло и свет к липкой холодной стене.

Всю дорогу до невидимой стены я шла, вытянув руку, чтобы снова не натолкнуться на неё лбом. Показалось, что во второй раз дошла до препятствия быстрее. Павел попросил представить, что держу в руках ведро с чистой прозрачной водой и тряпку. Я так и сделала. Из ниоткуда возникло металлическое ведро — помню, такие стояли у нас в бане на даче — и оранжевая тряпка из микрофибры, какими я часто пользуюсь дома, когда вытираю пыль или мою окна.

Павел предложил мне попробовать отмыть в стене окно и посмотреть в него. Я окунула тряпку в воду и стала тереть ею липкую стену. Тряпка быстро стала чёрной, а на стене появилось светлое пятно. Выполоскав тряпку в ведре, я снова стала тереть стену. Пятно расширялось и становилось светлее.

Когда вода стала чёрной, а тряпка из оранжевой превратилась в грязно-серую, пятно на стене напоминало мутное стекло. Я с опаской заглянула в подобие окна. За стеной было так же темно, как и перед ней. Павел попросил несколько минут всматриваться в темноту, прежде чем вернуться.

Я прислонила лицо к отмытому окну и ничего не увидела. Считая вдохи и выдохи, чтобы как-то обозначить течение времени, всматривалась в черноту. Но различила только подобие стены, выложенной крупными камнями. Или эту картину нарисовало воображение? Когда количество вдохов и выдохов подошло к трём сотням, я повернулась, чтобы уходить. Но боковым зрением поймала какой-то отблеск. Максимально развернувшись вправо и приникнув к краю окна, я различила силуэт, лежащий на полу. Максим — я точно знала, что это он, хотя и не видела лица — был прикован к стене. Блеск цепи и привлёк внимание.