Зелёная нить прощения (СИ)

— Не оправдывай поступки Жени, — перебила Тамара. — Я понимаю, что ты пытаешься его защитить, но аффект ни при чём. Он прекрасно всё спланировал: нашёл, кого нанять для грязной работы, и улетел, чтобы обеспечить себе алиби. За сердце любимой женщины нужно бороться честно, а не убирать соперника с дороги, да ещё и не своими руками. Неужели он на такое способен!? Не верится… Хотя то, что Женя сбежал, и до сих пор не даёт о себе знать, подтверждает твои слова, — Тамара обхватила голову руками, её глаза заблестели от подступивших слёз. — Боже, как жить с этим?! Вначале смерть мужа, теперь сын — преступник…

Я не могла вынести страданий и, чтобы как-то отвлечь, рассказала Тамаре мистическую историю Максима. Это сработало. Слёзы в её глазах высохли, а на лицо вернулась краска.

— Вы бы поверили в такое? — вопросом закончила я рассказ.

— Я верю в бога. А если есть он, то почему не должна существовать его противоположность? — ответила Тамара вопросом на вопрос. — Бывают люди, в жизнь которых настоящая любовь приходит только один раз, и ты судя по всему в их числе. Никто не скажет наверняка: правда ли то, что случилось с Максимом, но это не означает, что ты не должна попытаться снова стать любимой и счастливой.

— Спасибо вам, — я встала, подошла к ней и обняла за плечи. — Не унывайте, пожалуйста. Я знаю, что вы обязательно справитесь, по-другому быть не может. Со временем вы сможете простить Женю. Возможно, сам он себя не простит, но ваше прощение будет ему необходимо. Пожалуйста, подумайте об этом.

— Спасибо, — она положила ладонь на мою руку. — Может, ты и права. Но сейчас я не могу больше думать. — Тамара со вздохом опустила руку. — Благодарю тебя за честность: я должна была знать правду.

Мы попрощались и отправились по домам.

Не успела я войти в квартиру и снять туфли, как раздался звонок в дверь. Господи! Уже почти полночь! Кого могло принести в такой час?! Но даже не удивилась, увидев на пороге Максима.

Мы стояли в гостиной: я смотрела в окно и злилась на себя, что впустила его.

— Я знаю, что не имел права приходить, — произнёс Максим. — Но жизнь без тебя бессмысленна. Я должен знать твоё решение, каким бы оно ни было…

— Оля, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — настолько тихо спросил Максим, что я еле расслышала его. — Я понимаю, что недостоин даже взгляда в мою сторону. Но готов ползать за тобой на коленях до конца жизни, вымаливая прощение…

Он стоял так близко, что я спиной ощущала его неровное дыхание. Не решаясь обернуться и посмотреть в глаза Максиму, делала вид, что изучаю пейзаж за окном. Боялась, что не смогу здраво рассуждать, заворожённая его красотой и воспоминаниями, борясь с желанием прижаться к нему, почувствовать тепло его тела… Как вспомнить, что должна ненавидеть Максима, или хотя бы быть равнодушной?

Прошла вечность, прежде чем я обернулась и посмотрела в его глаза. Никогда не забуду этот взгляд: бездонный и безбрежный океан боли, тоски и отчаяния, чёрный и пустынный, и ни одного малейшего островка надежды на горизонте. Сердце сжалось, а слова комом застряли в горле. Могла я представить, что он чувствует сейчас?

В памяти всплыл день, когда вернулась домой из больницы. Я лежала в кровати и чувствовала, как наваливается боль, как она безжалостно терзает меня, вырывает сердце, лёгкие и другие жизненно важные органы, выворачивает тело и душу наизнанку, а потом засовывает обратно в произвольном порядке. Всё смешалось, превратилось в невыносимую пульсирующую боль, разлившуюся по телу. Я хватала ртом воздух и никак не могла успокоиться, пока не свернулась в клубок, обхватив себя руками, и провалилась в небытие. Потом недели пустоты и депрессии, пока с головой не ушла в работу…

Да, я знала о боли не меньше, чем он. Но неужели хотела, чтобы он так же страдал?

Конечно, нет.

Как бы ни лгала себе, куда бы ни бежала и где бы ни пыталась спрятаться, я давно знала, что простила его. Любовь к Максиму сильнее меня. Сердце и душа давно отданы ему без остатка. Поэтому как могла не простить собственную душу?

— Я давно простила тебя, — сказала я чуть слышно.

— Боже мой! Я и не надеялся на это… — прошептал он и опустился на колени.

Максим обнял мои бёдра и уткнулся лицом в живот. Одну руку я положила ему на плечо, а другой гладила по волосам, пытаясь унять беззвучное рыдание, и самой успокоиться.

Спустя несколько минут, а, может быть, и часов, — время перестало существовать — Максим поднялся с колен. Я изучала паркетные доски пола, не в силах поднять взгляд. Он бережно обхватил мой подбородок двумя ладонями и повернул лицо так, чтобы наши глаза встретились.

Океан боли постепенно испарялся, уступая место облегчению, удивлению и радости. Через один глубокий вдох смотрела в глаза, которые покорили меня навеки, и снова тонула в них, как в первый раз, стоя на причале…

— Люблю тебя больше жизни, — сказал Максим и поцеловал меня.