Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка

«Возможно ли и мне делиться с патриархами - буддами - Высшим Учением?»

Токусан ударил его посохом и сказал: «О чем это ты толкуешь?»

С точки зрения интеллекта его вопрос совершенно уместен. Экзистенциально же этот вопрос абсолютно некорректен. Вам надо помнить об этом разграничении.

Саппо спросил: «Возможно ли мне делиться переживанием будды?» Никто не может переживать через ум. А без ума не нужно делиться, потому что вы и есть будда. По этой причине Токусан ударил Саппо посохом, сказав:

«О чем это ты толкуешь?»

На следующий лень Сеппо попросил его Току сана объясниться.

Токусан ответил:

«У моей религии нет слов и предложений. Она никому ничего не лает».

При этом Сеппо стал просветленным.

Просветление - это не то, что вы можете взять у другого человека. Саппо устал... наверное, он ходил от одного мастера к другому, по многу раз. Токусан был его последним мастером. Его интеллект устал, его ум устал, Саппо просто сел, когда Токусан огрел его посохом и произнес: «У моей религии нет слое и предложений. Она никому ничего не дает».

В этом безмолвии Саппо неожиданно пробудился.

В этой тишине все могут пробудиться.

Я приглашаю Шанкарачарью впервые в его жизни увидеть, что означает безмолвие - это не священная книга. Пусть он поймет, что означает собрание будд - это не ум, а просто танец бытия, внутренняя радость в вашей вечности, бессмертии, в самой вашей истине.

Если Шанкарачарья приедет сюда, я принесу свой посох. Шанкарачарья старый, и я не хочу бить его, но я, по крайней мере, могу показать ему этот посох и ваше присутствие, ваше безмолвие. Все это безмолвие говорит больше, чем может поведать любая священная книга.

Кто знает, может быть, Шанкарачарья из Пури может стать просветленным! В настоящий же миг он самый непросветленный человек на земле, но из этой точки возможен квантовый скачок. Ведь дорога здесь заканчивается, Шанкарачарья не может быть тупее, чем он есть. Он уже не сможет здесь падать, ведь падать некуда. Ему придется повернуть назад.

Я хотел бы, чтобы Свами Агнивеш знал... Зачем заталкивать людей в Нат Двару, если священники этого храма не желают этого? Мои двери открыты. Приведите все своих неприкасаемых, и мои люди обнимут их. Дайте людям достоинство! В заталкивании людей в храм нет достоинства.

Но политика есть политика. Агнивеш знает, что Шанкарачарья будет биться жестоко. Он не позволит неприкасаемым войти в Нат Двару, и это дает Агнивешу возможность стать вождем неприкасаемых. Он принадлежит все той же старой гнилой банде, а неприкасаемые сочтут его своим другом. Агнивеш - это ваш враг, такой же как Шанкарачарья из Пури, если не больше. Агнивешу нужны только голоса на выборах. Я знаю его. Это большая стратегия. У него сто пятьдесят миллионов голосов. Агнивеш пытается превратиться в великого вождя униженных и оскорбленных, но настоящее его желание - это получить власть.

Агнивешу следует привести своих последователей сюда, когда ворота храма откроются. Мы дадим неприкасаемым больше уважения, чем им давали когда-либо во всей истории. С ними обращаются как со скотом. Но Агнивеш не придет сюда. Его тоже надо как следует огреть посохом! Он ничего не знает о религии. Даже если бы он знал о ней самую малость, он привел бы неприкасаемых в унизительное и оскорбительное для них состояние. Это не уважение тех, с кем обращаются как с животными. Даже их тени загрязняют вещи.

Во всем мире ни с кем не обращаются так дурно, как с неприкасаемыми, и вы все же задаете вопросы тем же людям, тем же священникам в тех же храмах! Неприкасаемым надо разрушить эти храмы, сжечь эти священные книги и сбросить священников в океан. Их много, и у них есть на это право. В течение тысяч лет с ними обращались как с ботинками. Даже с ботинками обращаются лучше.

Но кто знает, может быть, Агнивеш может стать просветленным. Это право каждого человека. Если Шанкарачарья из Пури может стать просветленным, тогда право на просветление есть у всех остальных людей в мире.

Однажды некий монах спросил Тозана:

«Что есть таинство таинств?»

Тозан ответил:

«Таинство похоже на язык мертвеца».