С того раза отец стал уважать меня сильнее, чем все остальные отцы своих детей. В конце концов он стал саньясином. Он касался моих ног, хотя я не хотел этого. Он говорил:
- Не важно, что ты мой сын. Я люблю и почитаю твое стремление быть свободным и твое уважение к свободе.
Он сам никогда не знал, что он, владелец маленького магазина, однажды станет просветленным. И такой день настал. Он постоянно слушал меня. А я только говорил с ним о медитации, чтобы он шел все глубже.
Однажды он сказал мне:
- Теперь тебе не придется уговаривать меня идти глубже.
Я пришел в себя.
В этом безмолвии слушай внимательно.
Это подлинный эксперимент,
А не проповедь.
Слушай внимательно.
Ты не найдешь слов,
Но найдешь бессловесное безмолвие,
Которое озарит тебя сильной радостью.
Ответ Джошу - это дин из величайших ответов.
Слушай внимательно!
Мьою написал такой стих:
В этот миг, в этом положении вещей нужно ли вам еще что-нибудь? Разве все уже не наполнено все, что только можно?
Музыка без песни, стихи без слов, танец без движения... у вас не может быть ничего больше этого. В этот миг вы горстка счастливцев. Людей занимают посредственные дела.
Есть красота превыше всего. Есть истина над всем. Вам даже не надо открывать глаза. Все уже здесь. Вам не надо протягивать руку, потому что все еще ближе этого. Все у вас в руках. Это сама ваша субъективность.
Кидо написал:
Лунная ночь и безмолвие... и не нужны никакие священные книги.
Вы - вот единственная священная книга.
Просто научитесь читать самих себя.
Маниша задала вопрос:
Маниша, если понимание интеллектуально, тогда оно не означает преображение. Но если понимание не от ума, если это переживание, а не мышление, тогда, без сомнения, понимание - это синоним преображения. Тебе не нужно ничего делать, само знание преображает все твое существо, твои поступки, жесты и отношение. Тебе не нужно ничего менять. Преображение идет как тень. Ты попадаешь в свой центр, и случается революция. Все происходит само собой.
Деревья бамбука совершенно безмолвны, они ждут новую порцию анекдотов. Бедный бамбук, он не может смеяться вместе с вами. Но доверьтесь мне: они слышат ваш смех, они чувствуют касание вашего безмолвия. Они с вами, они часть этой аудитории.
Голдберг зашел в Нью-Йорке в эксклюзивный магазин, специализирующийся на всевозможных бумажных продуктах. Голдберг подошел к элегантному консультанту в безукоризненном костюме.
- Могу я вам помочь, сэр? - спрашивает тот очень вежливым тоном.
- Да, - отвечает Голдберг. - Мне нужна писчая бумага.
- Сэр, вам нужна облицованная или необлицованная бумага? - задает вопрос консультант.
- Мне все равно, - отвечает Голдберг. - Что угодно.
- Вы будете писать на ней чернильной ручкой или стержневой? - продолжает распросы консультант.
- Не знаю, - отвечает Голдберг. - Что под руку попадет.
- Сэр, вы предпочитаете толстую или тонкую бумагу? - не унимается консультант.
- Послушайте, - говорит Голдберг. - Мне все это до лампочки. Просто дайте мне хоть какую-нибудь бумагу!
- Может быть, возьмете бумагу с благоуханиями? - не смущается консультант.
- Ладно, беру! - кричит Голдберг. - Мне надо успеть на автобус. Прошу вас, дайте мне бумагу!
- Какой у вас любимый цвет: красный, синий, желтый...?
В этот миг в магазин врывается другой покупатель. У него под глазами темные круги, а щеки мокрые от слез.
- Послушайте, - ревет он. - Цвет этого галстука соответствует цвету моего туалета, а вот чертеж моего туалета. Я уже показал вам утром свою задницу. Прошу вас, дайте же мне, наконец, туалетную бумагу.