Зеленая жемчужина. Мэдук

Словно желая упрекнуть Уитервуда за бесцеремонное поведение, Лангларк величественно выпрямился во весь рост и несколько раз глубоко поклонился направо и налево. Дородный человек непримечательной внешности, Лангларк тем не менее вносил чувство юмора, умеренность и практический здравый смысл в обсуждения на совещаниях совета министров. Эйлас находил, что именно на Лангларка он мог полагаться в первую очередь, когда ему нужна была поддержка в решении нетривиальных вопросов.

– Лорд Фойри из Суанетты!

Фойри отвесил пару достаточно вежливых, но не слишком почтительных поклонов. Несколько тщедушный, узкоплечий и чуть сгорбленный, Фойри уже почти полностью облысел, хотя был на несколько лет моложе Малуфа. Быстрые движения головы, пристальный взгляд карих глаз, тонкий нос с горбинкой и цинично кривящийся рот делали его похожим на бдительную хищную птицу. В зависимости от настроения, Фойри часто менял точку зрения, предпочитая рассматривать вопрос со всех сторон, и любил выдвигать возражения только для того, чтобы проверить обоснованность предлагаемых концепций.

– Все вы, разумеется, знакомы с сэром Тристано, – продолжал Эйлас. – Рядом с ним сидят наши гости – сэр Катрауль из Каталонии и синдик Хассифа из Тингитаны.

Стали подавать первые блюда; поначалу беседа носила сдержанный и осторожный характер. Сион-Танзифер хранил гробовое молчание. Лорд Пирменс пытался завязать разговор сначала с сэром Катраулем, а затем с синдиком Хассифой, но те лишь недоуменно пожимали плечами и разводили руками – иностранцы явно не понимали, о чем он говорит.

Тем временем Глинет и Друн внимательно подмечали подробности поведения шести министров. Они знали, что каждый из них был в какой-то степени специалистом в той или иной области. Малуф заведовал казначейством и предоставлял рекомендации, относившиеся к налогам, пошлинам, сборам и прочим государственным доходам. Уитервуд занимался кодификацией судебных систем и согласованием их региональных различий с тем, чтобы каждый подданный королевства, высокого или низкого происхождения, мог ожидать последовательного применения законов. Сион-Танзифер, занимавший министерский пост еще при старом короле Гранисе, предлагал королю организационные и стратегические планы военных кампаний. Фойри превосходно разбирался в конструкции кораблей и координации морского флота. Пирменс, много путешествовавший в молодости – он успел побывать и в Ирландии, и в Византии, – по сути дела выполнял функции министра иностранных дел, тогда как Лангларку король Эйлас поручил основать в Домрейсе университет, где преподавали бы грамматику, математику, географию и несколько других дисциплин.

Эйлас, также наблюдавший за министрами, ощущал странное холодное возбуждение с примесью ужаса – будучи заинтересован в раскрытии тайны, он в то же время боялся узнать правду. Один из шести человек, спокойно беседовавших у него за столом, угощавшихся его блюдами и пробовавших его вино, был предателем, стремившимся уничтожить самого короля и все его королевство.

Кто из шести?

И зачем ему это было нужно?

Эйлас покосился на Друна и почувствовал прилив гордости – у него был умный и красивый сын. Глинет тоже вызывала сильные положительные эмоции, но совсем иного рода. Девушка заметила внимание короля, встретилась с ним глазами и улыбнулась, чуть покачав головой – она была в замешательстве, разгадка тайны от нее ускользала.

Обед продолжался. За первым блюдом – запеканкой из оливок, креветок и лука в устричных раковинах, приправленной сыром и петрушкой, последовала уха из тунца, морских моллюсков и береговых улиток, обжаренных в белом вине с зеленым луком и укропом. Затем, в надлежащем порядке, подали жаренных на открытом огне перепелов, фаршированных сморчками, на ломтях свежего белого хлеба, с гарниром из заморского зеленого горошка, артишоки, отваренные в вине со сливочным маслом, в сопровождении салата из свежей зелени, жареную требуху и колбаски с квашеной капустой, печеную выдержанную оленину под вишневым соусом с перловкой, сначала тушенной в бульоне на медленном огне, а затем поджаренной с чесноком и шалфеем, и, наконец, медовые коврижки, орехи и апельсины. При этом кубки гостей постоянно наполняли благородным красным волюспийским и золотистым вином «Сан-Сью» из Родниковой Сени, а также душистым зеленым мускатным вином из Дассинета.

Несмотря на длительное знакомство и сотрудничество, министры не вели себя непринужденно; по мере того как продолжалось пиршество и увеличивалось количество выпитого вина, каждый из них выражал свои взгляды с возраставшей горячностью, постепенно превращаясь в карикатуру на себя, и разногласия принимали все более личный характер.

Самым резким и непримиримым из шести был Сион-Танзифер, ветеран дюжины славных походов; его седые волосы казались растрепанными – они закрывали проплешины там, где на черепе зарубцевались раны. Сион-Танзифер делал краткие жесткие заявления, словно зачитывая их из справочника, содержавшего неоспоримые истины; на возражения он отвечал лишь презрительными взглядами.