"Она важнее, чем ты себе представляешь. Вчера вечером, уже в сумерках, я вернулся сюда, чтобы продолжить изыскания и, как всегда, обратил внимание на стеклянный шар. На поверхности шара сидела ночная бабочка, привлеченная, казалось бы, зеленым свечением. Пока я за ней наблюдал, бабочка проползла туда, где она могла смотреть прямо в глазницы Тамурелло.
Шимрод вздрогнул: "Плохие новости!"
Мурген кивнул: "Это означает, что установилась связь — между тем, что заключено в шаре, и кем-то еще, находящимся извне".
"Что же случилось дальше?"
"Когда бабочка-шайбальт упорхнула, Рильф превратился в стрекозу и пустился вдогонку. Поднимаясь все выше в небо, бабочка пролетела над горным хребтом и спустилась над долиной Эвандера в город Исс".
"И залетела во дворец Меланкте на берегу моря?"
"К моему удивлению, нет. Шайбальт мог почувствовать слежку. В Иссе бабочка поспешно метнулась к большому факелу на площади и присоединилась к хороводу сотен других ночных мотыльков, привлеченных пламенем, что привело Рильфа в замешательство. Он продолжал наблюдать, однако, надеясь уличить по каким-нибудь признакам бабочку, прилетевшую из Свер-Смода. Пока оборотень ждал, разглядывая мириады порхающих насекомых, одно из них упало на землю и превратилось в человека. У Рильфа не было возможности узнать, какая именно бабочка превратилась в человека — та, за которой он следил, или другая. По всей вероятности — в той мере, в какой Рильф понимает теорию вероятности — интересовавшая его бабочка оставалась в кружившемся над площадью рое. Поэтому Рильф не последовал за человеком, хотя смог хорошо запомнить его внешность".
"И поэтому предоставил полезную информацию".
"Разумеется. По словам инкуба, человек этот, среднего роста, не выделяется особыми приметами, а его одежда, головной убор и обувь делают его практически неотличимым от других добропорядочных горожан. Рильф заметил также, что человек этот направился в крупнейшую из ближайших гостиниц, с вывеской, изображающей заходящее солнце".
"Насколько я помню, это гостиница "Закат" на набережной, неподалеку от пристани".
"Рильф продолжал наблюдать за ночными бабочками; среди них — согласно рассчитанному им значению вероятности — должна была находиться прилетевшая из Свер-Смода. В полночь, однако, факел догорел и погас, бабочки разлетелись во все стороны. Рильф решил, что сделал все, что мог, и вернулся сюда".
"Гм! — поморщился Шимрод. — И теперь мне надлежит попытать счастья в гостинице "Закат"?"
"Таково мое предложение".
Шимрод задумался: "Тот факт, что Меланкте проживает на окраине Исса, не может быть совпадением".
"Тебе предстоит это проверить.
"И что, если я его найду?"
"В таком случае твоя задача станет сложной и даже опасной, так как мы хотели бы допросить шайбальта с пристрастием. Он попытается игнорировать твои указания и применить какой-нибудь подлый трюк. Ты должен надеть ему на шею вот это кольцо из суэйля прежде, чем шайбальт успеет убить тебя ядовитым дыханием".
Шимрод с сомнением разглядывал тонкое проволочное кольцо, протянутое чародеем: "Это кольцо усмирит Загзига и сделает его послушным?"
"Именно так. После этого ты вернешься с шайбальтом в Свер-Смод, и мы сможем не торопясь приступить к допросу".
"А если он заупрямится?"
Мурген встал, подошел к каминной полке и вернулся с коротким мечом в ножнах из потертой черной кожи: "Это меч под наименованием "Тейс". Он может тебя защитить, хотя я предпочел бы, чтобы ты привел Загзига в Свер-Смод целым и невредимым. А теперь пойдем в гардеробную — необходимо тебя загримировать. Нельзя, чтобы в тебе узнали волшебника Шимрода. Кроме того, если нам приходится нарушать мой собственный эдикт, лучше делать это тайком".
Шимрод поднялся на ноги: "Не забудь посоветовать Вусу и Вувасу встретить меня повежливее, когда я вернусь".
Мурген отмахнулся от претензий: "Пусть второстепенные факторы тебя не отвлекают. Прежде всего следует сосредоточить внимание на Загзиге".
"Тебе виднее".
Там, где она впадала в Атлантический океан, река Эвандер струилась мимо одного из древнейших городов, известного поэтам Уэльса, Ирландии, Даота, Арморики и других земель как "дивный Исс", "город ста дворцов" и "океанский Исс". Романтическая слава, величие и богатство этого легендарного города таковы, что впоследствии многие народы приписывали себе — незаслуженно — честь его основания.