Зеленая жемчужина

При всем при том Исс не был знаменит ни показной роскошью, ни великолепными храмами, ни даже какими-либо празднествами или сборищами — Исс был проникнут тайнами, древними и новыми. Единственной уступкой горожан Исса человеческой потребности демонстрировать достижения предков были статуи мифических героев, выстроившиеся вдоль четырех Консанктов с восточной стороны центральной площади. Местные жители, говорившие на языке, неизвестном нигде, кроме Исса, называли себя "иссеями", то есть просто "людьми из Исса". Традиция гласила, что они прибыли на Старейшие острова четырьмя группами или "коленами", и на протяжении всей истории города, уходящей корнями в неизвестность, эти четыре колена сохраняли обособленность, превратившись, по сути дела, в четыре тайных общества, деятельность и обряды которых хранились в строжайшей тайне под страхом смерти. По этой и по другим причинам население Исса подчинялось сложнейшим обычаям и тончайшим правилам этикета, не поддающимся пониманию чужестранцев.

Баснословное богатство Исса и его жителей объяснялось его функцией торгового порта, где встречались суда из стран известного мира и далеких пределов Юга и Запада. Вдоль берегов Эвандера и вверх по склонам холмов с обеих сторон реки белели сквозь листву древних садов дворцы иссеев. Реку пересекали двенадцать арочных мостов; бульвары-набережные были вымощены гранитными плитами. Буксирные лебедки и направляющие, установленные вдоль берегов, позволяли перемещать баржи, доставляя с центрального рынка фрукты, цветы и всевозможную снедь жителям отдаленных районов. В крупнейших зданиях Исса, четырех Консанктах на восточной окраине площади, держали совет и заключали сделки посредники четырех колен.

Приморскую набережную горожане Исса считали отдельной общиной, называя этот район "Абри", то есть "слободой иноземцев". В районе порта находились лавки мелких торговцев, бакалеи, литейные цеха и кузницы, верфи, навесы парусных дел мастеров, канатные дворы, склады, таверны и гостиницы.

Крупнейшей и лучшей из гостиниц считался "Закат" — заведение с вывеской, изображавшей красное солнце, погружающееся в ультрамариновый океан под пеленой желтых облаков. Перед входом в гостиницу расставили столы со скамьями для тех, кто предпочитал подкрепиться и выпить на свежем воздухе, наблюдая за происходящим на площади. Внутри, на первом этаже, на пышущих жаром углях жарились сардины, распространявшие аппетитный аромат, привлекавший клиентов, которые в противном случае могли бы пройти мимо.

Незадолго до наступления сумерек Шимрод, переодевшийся странствующим наемником, прибыл в Исс. Теперь у него были смуглая кожа и черные волосы, а простое заклинание из восемнадцати слогов сделало его лицо свирепым, лукавым и мрачным. У него на поясе висели короткий меч Тейс и кинжал — оружие, вполне соответствовавшее такой роли. Шимрод сразу направился в гостиницу "Закат", где, если можно было верить отчету инкуба Рильфа, обосновался или назначил встречу шайбальт Загзиг. По мере приближения к гостинице запах жареных сардин напомнил волшебнику, что с утра он еще ничего не ел.

Распахнув створки входной двери, Шимрод вошел в трактирный зал и остановился, чтобы оценить собравшуюся компанию. Кто из присутствующих мог оказаться шайбальтом по имени Загзиг? Никто не сидел в угрюмом одиночестве в углу; никто не горбился, опустив глаза, над бокалом вина.

Шимрод подошел к стойке. Здесь стоял хозяин заведения — приземистый упитанный субъект с осторожно бегающими черными глазами на круглом красном лице. Трактирщик слегка поклонился: "Чем могу служить, сударь?"

"Прежде всего, я хотел бы у вас остановиться на пару дней, — ответил Шимрод. — Мне потребуются тихая комната и постель, не зараженная насекомыми. Кроме того, я не отказался бы поужинать".

Хозяин гостиницы вытер руки о передник, в то же время подметив существенно износившуюся одежду новоприбывшего: "Все это можно устроить; уверен, что у вас не будет претензий. Но прежде всего — одна существенная деталь. На протяжении многих лет меня практически ежеминутно грабили, обворовывали, водили за нос и обсчитывали бесчисленные бессовестные мерзавцы — до тех пор, пока, будучи человеком щедрым и отзывчивым от природы, я не превратился в подозрительного скрягу, предпочитающего чрезмерную предусмотрительность расточительному альтруизму. Короче говоря, прежде, чем продолжать обсуждение нашей сделки, я хотел бы услышать звон ваших монет".

Шимрод бросил на стойку серебряный флорин: "Я могу провести здесь несколько дней. Эта монета, из полновесного серебра, должна покрыть мои расходы".

"По меньшей мере она позволит открыть ваш счет, — согласился хозяин. — Кстати, у меня есть свободная комната — примерно такая, о какой вы упомянули. Как следует вас именовать в регистрационной книге?"

"Называйте меня "Тейс"", — предложил Шимрод.

"Хорошо, сэр Тейс, служка проведет вас в номер. Фонзель! Живо! Покажи сэру Тейсу большой западный номер".