Зеленое окно

До чего же здорово, черт возьми! Ругаться нехорошо, я знаю. Мама бы мне сейчас сделала замечании. Но, во-первых, я это не вслух сказал, а во-вторых, я еду без мамы. Еду один! Ну разве но здорово?!

Я даже заснуть не могу, так здорово! Все кругом спят. В полутемном вагоне и храп, и какое-то бормотание сквозь сон, а я не хочу спать, не могу — лежу на верхней полке и смотрю в окно. Хотя смотреть-то без толку: ничего не видно. Кроме огней.

Темнота. Огни, огни, огни… Снова темнота. Даже чернота, как в пузырьке с тушью. А вот огонек. Один… второй… И все. Больше нет. Опять темнотища…

Я перевернулся на спину. Надо же такому случиться! Я еду в Москву. Напротив меня спит Виталька, а на нижней полке — Таня. Нет, я не из-за них поехал. Но из-за Тани. Я давно хотел увидеть Москву. А Таня — это так уж получилось, что едем вместе. Правда-правда!

Я, конечно, знал, что бывают в жизни неожиданности. Помню в третьей четверти контрольную по алгебре.

У отличника Ольмана одни ответы, а у меня — другие (мы алгебру всегда по Ольману проверяем). Все узнали, как он решал, стали скорей исправлять, бумажку передают друг другу. Но возле моей парты стоит Илья Васильевич как вкопанный и не отходит. Нинка Малявина глазом на меня косит, а передать бумажку эту самую боится. Что делать? И тут как раз звонок. Сдали мы тетрадки. «Ну, — думаю, — погорел». И вдруг на следующий день принес Илья тетради — у всех «пары» и «трояки», и лишь у меня пятерка. Это по алгебре! Я глазам своим не верил.

А еще как-то поехал с ребятами за грибами. Все полные корзины насобирали, а у меня на донышке две сыроеги перекатываются, раскрошились уже совсем. Ребята смеются, спрашивают, не буду ли я носильщика брать. А я молчу: не везет. Ничего не поделаешь. И вижу вдруг: у одного куста зажигалка лежит. Да такая красивая! Я поднял. Щелк — крышка отскочила, и заколыхался у меня в руке огненный язычок. «Made in Poland» на зажигалке написано. Польская, значит.

Виталька подскочил ко мне, тоже пощелкал, а потом говорит:

— Где нашел?

Я показал. Он чуть всю землю под кустом не перерыл. Только что искать! Зажигалка не гриб, одна возле другой не растет.

Подошел Диман, повертел в руках зажигалку, поджег сухой прут, проговорил:

— В порядке штукенция. Где нашел?

Я опять показал на куст, но Диман видел, как там шарил Виталька, и остался на месте.

Потом Виталька вновь принялся разглядывать мою зажигалку, без конца щелкал крышкой, хотел ножом отвернуть винтик. Но Диман предупредил:

— Сломаешь, не ковыряй. Виталька отдал мне зажигалку.

— Польская что!.. — сказал он. — Австрийские лучше.

— Ну и ищи себе австрийскую, — ответил я. — А мне эта сойдет.

— «Сойдет»! — передразнил Виталька. — Ее нужно хозяину вернуть.

— А где ж хозяина-то искать? — спросил я. Понятно, если б нашел я ее в трамвае, или в автобусе, или хотя бы в магазине, сдал бы — и все дела. А тут кому сдавать — лешему, что ли?

— Положи под куст, хозяин вернется и найдет, — сказал Виталька.

— Привет! — бросил Диман.

— Приветик! — повторил я за ним. Виталька промолчал: наверное, сам вспомнил поговорку про иглу в стоге сена.

— Тогда давай спрашивать у всех, — сказал он.

— У кого — у всех?

— А кто в лесу встретится.

— Давай, — согласился я.

— Ерунда, — сказал Диман. Он протянул мне корзину с грибами. — Махнемся: ты мне — зажигалку, я тебе — грибы?

— Нет, — покачал я головой.

— Точно, — вздохнув, признал Диман, — зажигалка лучше.

— Бери мои, — предложил Виталька, — у меня одни белые.

Но я меняться не стал. Мы пошли дальше и встретили старика. Палкой он отгибал нижние ветки у елочек.

— Вы зажигалку не теряли? — спросил я.

— Зажигалку?

— Ну да. — Виталька уже был тут как тут, рядом со мной. — Зажигалку.

— Нет, не терял. — Отогнув ветку, старик увидел гриб, наклонился, срезал его под корень.

— Польскую, — добавил Виталька.

— Что?

— Зажигалка, говорю, польская.

— И польскую тоже не терял. Я некурящий. — Старик положил гриб в ведерко и двинулся к поросли березок.

— Глухой хрыч, — выругался Виталька. — Еще за грибами ходит.

— А что, грибы пищат, что ли? Ему их слушать не надо, — сказал я.

Диман засмеялся, а Виталька поджал нижнюю губу.

Потом мы встретили женщину с девочкой.

— Спросить? — толкнул я Димана в локоть. Диман посмотрел на женщину, потом на девчонку и сказал:

— Не стоит.

— Бывает, что и женщины курят, — заметил Виталька.

— Бывает, — согласился я и спросил у нее про зажигалку.

Нет, она не теряла.

— А лопатку маленькую с синей ручкой вы не находили?

— Не находили, — сказали мы и пошли дальше.

Виталька все потешался:

— Надо же!.. С ручкой! А шляпу с перышком они не теряли?…

Долго нам никто больше не попадался. И вдруг, пожалуйста, настоящий мужчина, высокий, плечистый, да еще военный.

— Дядь, вы не курите? — спросил Диман. Военный пристально взглянул на нас.

— Курю. Но закурить не найдется. Малы еще.

— А зажигалку вы не теряли? — спросил я упавшим голосом.

— Не терял.

— Польскую, — вставил Виталька. — Отличная зажигалка.

— Нет, — пожал плечами военный.

Виталька прикусил губу, а потом сказал мне:

— Покажи зажигалку-то.

— Вот, — вынул я ее из кармана и дал военному.