Зеленое окно

— От непонятливый! — сердито дернула головой старушка. — Не в Дмитрове, а в Рогачеве. А здесь я у Нюрки живу.

Виталька обиделся, что его назвали непонятливым, а я, чтоб не молчать, спросил:

— У какой Нюрки?

— У сестры. У какой же! — Тетенька чуть повыше приподняла сверток, опять прижала его к себе и принялась все подробно растолковывать своим бойким, певучим голосом.

Мы узнали, что приехала она в Москву вчера вечером. Встретила ее на вокзале Ирина («дочка Нюркина»). Возле первого вагона встретила («такой уговор промеж нас был»). Ирина только ее увидела и говорит: «Давай, тетя Поля, скорее, потому как времени у нас с тобой нету». Тетя Поля — так, значит, нашу старушку зовут — спросила, почему же, мол, нету. А Ирина говорит, что с утра в санаторий уезжает, а ей еще собраться нужно. Как потом ехали, куда и на чем, на какой этаж поднимались, тетя Поля не запомнила, потому что у нес в глазах «от всего этого кружение началось». Утром Ирина схватила чемодан — и бежать. А сестра Нюрка женщина хворая, из дому не выходит, все больше лежит. Оттого тетю Полю в Москву-то и вызвали («чтобы Нюрка, пока Ирина в санаторию уехала, без присмотру, значит, не оставалась»). С утра тетя Поля завтрак готовила, сестру кормила, мыла посуду, а потом Нюрка и говорит: «Сходила бы ты, Поля, в прачечную, белье забрать. Ирина-то не успела». Объяснила, где прачечная находится, дала квитанцию, тетя Поля и пошла. Получила сверток с бельем, назад отправилась, а в какой подъезд заходить — понять не может. Двери тоже одна на другую похожие. Где-то тут дом, рядом, но какой? Был у тети Поли адрес на бумажке написан, да оставила она его дома в кошельке.

— Хорошо хоть вас, касатики, встретила, — закончила свой рассказ тетя Поля.

— Чего же хорошего? — мрачно проговорил Виталька.

Я видел, ему новее не улыбалось разыскивать Нюркину квартиру. У Тани тоже вид был весьма кислый.

— Знаете, тетя Поля, — сказала она, — мы вам, конечно, рады помочь, но…

— Вот и хорошо, милые, вот и правильно, — весело заговорила тетя Поля.

Это было смешно. Это было ужасно смешно. Старушка нас не понимала. Она гнула свое и никак не могла догадаться, что нам некогда разговоры разговаривать, а нужно скорее бежать: Третьяковка-то рядом.

Я представил, как через минуту мы понесемся прочь, а тетя Поля будет смотреть нам вслед и кричать: «Стойте, милые! Стойте! Куда же вы, касатики?» А касатики будто и не слышат ничего, бегут себе дальше и дальше.

Четко я это так представил, и голос ее словно бы издалека услышал — уже тихий, замирающий голос.

И тогда я сказал, совсем не то сказал, что хотел.

— Не бойтесь, теть Поля, — сказал, — мы вам Нюрку отыщем. Все дома обойдем, а отыщем.

— Ты что?! — подскочил Виталька. — Соображаешь, что говоришь?

И Таня стрельнула в меня зелеными глазами и отвернулась.

А я, словно не заметив ничего этого, проговорил:

— Непременно найдем. Он, — я показал на Витальку, — ведь так сразу и сказал: «В один миг найдем».

— Шустрый парнишка, — одобрительно посмотрела на Витальку тетя Поля. — Я вам еще во? что скажу. Ручка там на двери была медная, блестящая такая. Сама дверь затворяла, потому помню. А больше ничего не припомнила, видать, стара стала.

«Шустрому парнишке» отступать теперь было некуда, и он сказал:

— А лифт там был, не помните?

— Чего?

— Я говорю, пешком вы к сестре поднимались или как?

Виталька выяснил еще кое-какие подробности, и мы пустились а поиски. Все наше внимание было теперь приковано к дверной ручке — медной и блестящей.

Мы разделили между собой подъезды и бросились осматривать ручки по этажам.

Сколько их было, ручек! Темные и блестящие, большие и маленькие, круглые — скобкой и торчащие — рычажком, как н нагонах. Но медной среди них но было.

Вскоре мы освободили Таню от беготни по этажам.

— И то верно, — закивала головой тетя Поля. — Пусть барышня отдыхает, небось замаялась.

— Будто мы не замаялись, — ворчал Виталька, когда мы отошли подальше.

И снова подъезды, этажи, двери… И снова ручки, ручки, ручки без конца.

— Давай бросим эту затею, — предлагал Виталька.

Но мною овладело какое-то непонятное упрямство. Я уже был готов искать проклятую ручку день и ночь.

— Сам говорил, найдем в один миг, — отвечал я Витальке, — а теперь в кусты?

И Таня тоже, улучив момент, шепнула мне:

— Ну хватит, Эдька, слышишь? Надоело.

— Мне тоже, — кивнул я и устремился в очередной подъезд.

Раза два я и Виталька подходили к тете Поле, спрашивали, верно ли ручка медная.

— А как же! — говорила тетя Поля. — Как сейчас помню, медная.

Поиски продолжались. Виталька наконец нашел медную ручку. Прибежал к тете Поле. Пошли смотреть, но ручка оказалась не той.

Я уже твердил про себя заклинание:

Медная ручка!
Медная ручка!
Медная ручка,
Найдись поскорей!

Наверно, и Виталька тоже что-нибудь сочинил (я знаю, когда он ищет грибы, то что-то шепчет, но что — не говорит). И даже, может быть, сочинил это очень ловко, потому что ручку отыскал все-таки он.

Тетя Поля страшно обрадовалась.