Зеленое платье Надежды

Итог пятилетней бурной деятельности — в институт он так и не поступил до сих пор, и единственная «любовь» отбила охоту к серьёзным отношениям. Теперь Толик не позволял девушкам проникать в его сердце, он предпочитал одноразовые свидания.

Всё это продолжалось до тех самых пор, когда он впервые увидел Надю. Она вошла в павильон и осветила всё вокруг, глаза её горели, лихорадочный румянец превратил её лицо в лицо взволнованного подростка, это было похоже на первое появление Наташи Ростовой в фильме «Война и мир». Потрясение было так велико, что в тот момент Толик готов был на ней жениться и прожить счастливо всю жизнь.

Интереса к молодому человеку Надя не проявляла, иногда ему казалось, она не видит его вовсе, но как и девчонки в школе, позволяла с собой дружить. Больше всего охлаждало Толика столь явное влечение Надежды к Максу, к этому пустому и не очень порядочному человеку. Ему было обидно видеть её взгляды, чувствовать её волнение, хотя никто другой и не замечал этого. И скорее всего, по окончании съёмок, они расстались бы, безо всяких перспектив на поддержание знакомства.

Но так было угодно судьбе, что Толик не смог бросить на произвол судьбы подвыпившую девушку, он ведь прекрасно знал, что Макс не будет с ней особо церемониться и обязательно воспользуется её беспомощностью. Как только они остались вдвоём, она снова его очаровала, и на этот раз, он не захотел сопротивляться своим чувствам.

На сегодняшний день Толик прикипел всем сердцем к этой удивительной девушке со сверкающими глазами. Он не представлял без неё свой завтрашний день, но при этом его настораживала слишком серьёзная ответственность за её судьбу. А вдруг он не сможет оправдать её надежд и искалечит её судьбу? С этой девушкой не может быть лёгких отношений. И невозможно просто упорхнуть от неё, сделав вид, что ничего не было. Вот это всё и пугало Толика, заставляя хорошенько подумать о будущем.

Он так боялся напугать любимую, что-то сделать не так, помять этот хрупкий цветок, что впервые в жизни был готов пожертвовать своей страстью ради того, чтобы не навредить любимой девушке. Ему так казалось. И хотя, он не представлял свою дальнейшую жизнь без её поцелуев, которые наполняли его сладчайшей истомой и сулили нечто большее, но… как вести себя дальше он не знал. Вот такие вот Танталовы муки.

Единственно разумным в данной ситуации было ничего не менять и не предпринимать, а плыть по течению, получая удовольствие от любви. А страх… страх рассеивался каждый раз, когда две пары глаз встречались.

30

Неделя проходила за неделей. Непривычная эмоциональная нагрузка и хроническое недосыпание превратили Надежду в тень. Теперь она редко виделась с матерью и мало разговаривала с ней, а когда они всё-таки встречались, часто впадала в забытье. Зоя Сергеевна очень переживала, поначалу она даже решила, что у её дочери проблемы с наркотиками, но Надя вкратце рассказала матери о Толике и та немного успокоилась, хотя продолжала покупать ей витамины и фрукты, как больной.

Сама Надя понимала, что их отношения с Толиком не развиваются, так называемый «конфетно-букетный период» явно затянулся и, конечно, она понимала почему. Девичья гордость не позволяла ей проявлять инициативу в таких деликатных вопросах, а с другой стороны Толик ей нравился всё больше и больше, и даже эта его нерешительность тоже. Правда у Нади появилось ощущение, что над её телом началась хирургическая операция, её разрезали и внимательно смотрят внутрь, ничего не вырезают и не зашивают, ни туда, ни сюда. Ей хотелось крикнуть сквозь наркоз: «перестаньте издеваться! избавьте от мучительного ожидания». И её видимо услышали, а возможно, это матери надоело смотреть, как её дочь тает от любви, словно свеча.

Теперь время экономилось на всём кроме сна, поэтому сборы на работу сократились с часу до пятнадцати минут и проходили на автопилоте. Надя супер быстро чистила зубы, одновременно причёсываясь и собирая в сумочку: телефон, кошелёк и помаду, передвигаясь по дому как заводная сомнамбула. Но матери всё-таки удалось привлечь рассеянное внимание дочери, Зоя Сергеевна принесла чашку кофе со сливками в комнату дочери, когда та одевалась.

— Ты похудела.

Надя пальцем оттянула пояс джинсов на целые десять сантиметров, она улыбнулась.

— Я всегда мечтала похудеть.

— Похудеть, но не умереть же. Может хватит каждую ночь шляться по городу, как бездомные псы? В конце концов, у тебя есть дом, приводи своего друга сюда. Я обещаю, что не буду даже выходить из комнаты.

— Мамочка, милая, мы ведь «шляемся» не потому, что нам некуда пойти… а потом, я почти уверена, что Толик на это не согласится, он даже знакомиться с тобой стесняется.

Сердце матери заныло от жалости, в словах дочери сквозила такая смертельная усталость, но у них в семье было не принято падать духом, проявлять и принимать сочувствие, и потом Зоя Сергеевна слишком хорошо знала характер своего чада, что её бесполезно заставлять или принуждать к чему-либо, ей лучше предоставлять выбор.