Зеленое солнце

«Милые кости» — роман 2002 года американской писательницы Элис Сиболд, ставший бестселлером» — гласила статья в Википедии, которую немедленно разыскал Назар, добравшись до нормального вай-фая в большом доме, решив воспользоваться советом Миланы и посмотреть в нете. Но не про цветы. А про эту дурацкую книжку, которую она читала.

Что-то девчачье, но, вроде как, с идеей.

В библиотеке дядьки ее, конечно, не было, он бы помнил, потому как читал все, до чего дотягивался. Назар быстро качнул роман в память телефона и только после этого проследовал к Шамраю-старшему, который наверняка уже заждался.

— Доброе утро, дядь Стах, — поздоровался он, сунувшись в двери по своей привычке не стучась.

— Привет, — отозвался Шамрай, поднимая голову от очередных бумаг. — Ты припозднился. Все в порядке?

— Как обычно. Так вышло. Сам как?

— На боевом посту, — развел руками Стах, пружинисто поднялся на ноги — засиделся и сделал пару шагов к окну. — День опять жарким будет, давно такого лета не бывало.

— И еще только июнь, что дальше будет… Мы давно с тобой никуда не выбирались, может, съездим на ночную рыбалку, а?

— А почему бы и не да, но об этом позже подумаем — повернулся к Назару Станислав Янович и перешел на деловой тон: — Сгоняй в Перевальный, забери мотопомпу и отвези в Ясень. Да, и Шинкоренко предупреди.

— Хочешь сегодня поставить? — Назар подошел к Шамраю ближе, остановился у подоконника и положил на него обе ладони. Теперь они были плечом к плечу. Оба высокие и статные, но так мало похожие друг на друга. Дядька казался тоньше и был немного ниже племянника, что, впрочем, нисколько не умаляло его мощи и какой-то породистости, которой обоим было не занимать. И в который раз разглядывая Назара Шамрая, Стах задавал себе один и тот же вопрос: почему он? Почему этот парень? Дурной, горячий, с порченой кровью и согнутый в бараний рог лично им — почему он? Именно он единственное, что осталось у него рядом. Наследник? Да черта с два.

Взгляд Стаха привлекло какое-то движение в окне, и он повернул голову, увидев Милану, со скучающим видом бредущую из парка в сторону дома. Опять в этих крохотных одежках, сообразных ее возрасту и времени года. И четвертый день подряд ставившая его в тупик, потому что он совсем не понимал того, что ощущает, глядя на нее. Что-то странное, что-то из того времени, когда он чувствовал себя очень живым и счастливым. Он тоже положил пальцы на подоконник и внимательно вгляделся в девушку.

И вовсе не видел, что в это же самое время очень похожим взглядом, откровенно раздевающим, горячим и дурным, на Милану смотрит его собственный племянник. Между ними было немало общего, между этими их двумя взглядами. В основе каждого из них неожиданно оказался… голод. Голод по чему-то большему, чем то, что можно себе позволить.

Она, между тем, поправила очки от солнца на макушке, которые то и дело норовили слететь, затем одернула шорты, вероятно, врезавшиеся ей в задницу — сочную и подтянутую. А потом замельтешила своими стройными ножками через двор на террасу.

Стах выдохнул.

И услышал голос Назара, пробившийся к нему откуда-то из его реальности:

— А она надолго?

— На все лето, — заставляя себя отвернуться от окна, ответил старший Шамрай, — у нее каникулы.

— Учится где-то?

— В университете на юридическом.

— Ясно, — Назар кивнул и глянул на дядьку: заметил или нет? Наверное, вряд ли… — Так что там с помпой? Сегодня ставить?

— А нахрена откладывать? Ждать, пока старая развалится? — Стах вернулся к столу. — Так что дуй, не теряй время.

Назар и не терял. Он вообще никогда не был склонен к тому, чтобы тянуть с тем, что можно сделать быстро. Пронестись мимо гостиной, где реально теперь стоял запах панночкиных духов, оставшийся после того, как она прошла в свою комнату. Выбросить его из головы, этот запах, дурманящий голову. И вид ее голых рук. Заскочить к себе — за ключами от машины и документами. И вперед, в Перевальный. Чтобы дорогой, уткнувшись в собственные сбитые костяшки, лежащие на руле, вдруг вспомнить: учится на юридическом, приехала на каникулы, читает «Милые кости». Шамрай. Куда ты лезешь, блядь?!

В Перевальном он был к обеду и справился быстро, часам к трем. Жрать в поселке не стал — сначала в Ясень, по пути заскочив к Шинкоренко. Тот изъявил желание ехать с ним, чтобы на месте уже все и проконтролировать. За техническую сторону процесса отвечал он, этот немолодой уже, но очень основательный мужик. И пока Кречет жевал в машине переданные Шинкоренковской женой пироги, потому как «куда голодному, не обедамши ехать, на вот», тот командовал рабочими, подключавшими оборудование. А пообедав, присоединился к остальным — как раз вели свежую канаву, на которой планировали новьё испытать, и нужно было вкапываться. Еще через час мотопомпа выбила водой первый пласт грязи, жижи и камней, и технарь наконец угомонился.

«Ну вот, другое дело!» — довольный собой, упал он на соседнее сиденье. Грязные, потные и уставшие, они добрались до Рудослава, когда уже темень стояла.