Зеленое солнце

И с этими словами Назар резво поднялся из кресла и широким уверенным шагом направился прочь от их импровизированного пикника. Только руки в карманы сунул и не оглядывался. Аня быстро взглянула на Милану, прошипела ей что-то вроде: «Кто тебя покусал?!» — и ломанулась за ним следом, звонко восклицая:

— Назар! Назарчик, погоди! Я тоже хотела сходить к Тюдору!

А когда они скрылись из виду, на дорожке показалась Ляна Яновна — с чашкой и корзиночкой с, очевидно, какой-то снедью для любимого голодного сы́ночки. Завидев за столом одну Милану, она удивленно вскинула брови и негромко спросила чужачку:

— А где же… где же все?

— Возможно, изучают историю Англии, — пожала плечами Милана и неторопливо допила свой чай.

***

Неторопливость необходима, чтобы убивать время в городке, где из одного конца в другой можно пешком дойти за час, а дел совсем немного. Пробежаться утром в парке, поболтать с Олексой, поваляться у бассейна, смотаться на танцы. Уже на следующий день после «пикника» у Ляны Яновны, Милана, узнав у Оли адрес клуба, обсуждала с тренером режим своих тренировок.

А потом начались странности.

Тренер в спортклубе испарился, администратор лепетала что-то невразумительное, и Милане пришлось заниматься самой. Вечерами их компания сократилась до трех человек — самой Миланы и сестер Иваненко, хотя еще неделю назад найти ребят, чтобы поболтать или позажигать на танцполе не составляло труда. Теперь приходилось танцевать с Настей или Олей, а то и в одиночестве. Ее это не смущало, но озадачивало. Стах каждое утро выдавал что-то вроде: «на природе важны не только здоровая пища и здоровый воздух, но и здоровый сон» или «тебе не надоело бегать каждый вечер на свои танцульки?». Вишенкой на торте стал Назар, превратившийся в ее тень. Где она — там и он. Поразмыслив, Милана пришла к выводу, что к этому приложил руку Шамрай-старший. Ну в самом деле, с чего еще его племяннику ходить за ней, как привязанному, будто у него других занятий нет.

Однажды утром, похожим как две капли воды на все предыдущие, Милана, выбрав новую дорожку для пробежки, наткнулась на небольшую беседку, увитую лианой с яркими оранжевыми колокольчиками, в которой вместо скамьи оказались качели.

Там она и устроилась то ли передохнуть, то ли детство вспомнить, которое, впрочем, вряд ли до конца оставило ее пятую точку, несмотря на офигенность последней. И возможно, даже не догадываясь о том, именно ею она и приманила Назара, в это самое время показавшегося как раз возле облюбованной ею беседки. На самом деле, нет, конечно. В кроссовках, шортах, футболке, бейсболке и с наушниками в ушах он преспокойно бежал по той же самой грунтовке, что и она несколькими минутами ранее, но когда увидал, встал на месте, как вкопанный. Солнце начинало припекать. И на фоне ясного неба и ярко-оранжевые цветы, и выкрашенная белой краской беседка, и девушка с подпрыгивающими за спиной косами, катающаяся на качелях, — все это вместе будто слилось в единое полотно, от которого у него перехватило дух. Он словно бы только это и видел — запястья ее рук, державшихся за тросы. И да… косы темно-русых волос, то падающих ей на грудь, то снова — где-то там за спиной, в воздухе.

— Вау… — тихо-тихо, под нос самому себе, пробормотал Назар, не решаясь ни подойти и заговорить, ни бежать дальше. И то, и другое было поздно. Милана его заметила, нахмурилась и рявкнула:

— Ты меня преследуешь?

Назар, будто пойманный, опустил глаза, быстро снял наушники, перевернул бейсболку козырьком назад и приблизился к беседке.

— Чего сказала?

— Смешно, — буркнула она, перестала раскачиваться и спросила: — Я поинтересовалась, какого черта ты тут делаешь.

— Бегаю.

— А вчера в клубе?

— Ну… отдыхал.

— А позавчера в библиотеке?

— В смысле? — опешил Назар. — Не ходил я ни в какую библиотеку!

— Бинго! — издала она клич. — Потому что меня там не было!

— Намекаешь, что я за тобой хожу?

— Говорю прямо, — Милана поднялась с качелей. — Всегда лучше говорить прямо, — и, надев на макушку бейсболку, побежала в сторону дома.

И, конечно, не видела его ошарашенного лица и глаз, глядящих ей вслед, когда она удалялась.

Прямо! Легко сказать — прямо. А как ты что-то скажешь, когда при ней все человеческие слова из головы напрочь вылетают? Шамрай никогда дураком не был, книжек прочитал за свою жизнь — гору, мало кто был хоть вполовину так же начитан, как он. Разве что Стах, но у того и образование, и опыт, и круг общения куда как шире. И все же с любым другим, с любой другой — Назар не терялся. С ним могло быть и весело, и интересно. А тут хоть тресни. Дух перехватывает, а слова — ни одного. Сельский дурачок.

И от этого единственная злость — на себя разве что.

Потому что недотягивает. Это он принял сразу.

Как принял сразу и то, что безумно, просто отчаянно хочется дотянуться.