Зеленое солнце (СИ)

— Когда? Они сами не знают когда, Лянка! Она вот-вот вернется домой, ей не до него будет, учеба, друзья, парни, опять же. Сама говоришь — вертихвостка. А Назар… Назара я возьму в оборот, не переживай. Он у меня пахать будет до посинения. Я найду способ, как его удержать.

— Удержи его, Сташек, удержи, — закивала она. — Это всё дурная кровь в голову бьет, отцовская. Удержи… А мы ему потом хорошую девочку найдем, правильную, чтоб не мечтал о глупостях разных.

Ляна была неисправима. Подыхать будет — а все об одном. Курица.

С самого детства она его раздражала, но делать было нечего, семья. Если отец был так занят своей мужичкой, что на дочь внимания никто не обращал и выросло то, что выросло, то это точно не его беда. Ему по горло своего горя. И своих забот.

Станислав Янович поморщился, что-то брякнул Лянке в ответ и свалил из кабинета и из дома — на ферму, к лошадям, в лес, где было сыро и прохладно, несмотря на невыносимо душный и жаркий август. Чтобы побыть в одиночестве. Дом, любимый, ставший убежищем после гибели семьи, сейчас его душил. Потому что там, на втором этаже, Назар был с Миланой. И что бы между ними ни происходило, все это означало одно — он не смог. Он впервые за последние семь лет чего-то так сильно, так отчаянно хотел, но не смог…

Черта с два не смог!

Цыплят по осени считают. Если лето осталось за Миланой и Назаром, то осень — осень будет его. И все, что после, тоже его. Отыграется.

Домой он вернулся к ужину, уже почти успокоившийся и расслабленный. Принимающий то, что случилось, и больше не видящий в этом чего-то непоправимого. Да он с самого начала не видел. Иногда нужно просто перебеситься, а потом обязательно все встанет на свои места.

Ужинали они сегодня в кои-то веки с Миланой вместе. К вечеру Стах придумал, куда услать Назара на всю ночь — повод появился сам, активизировались молодые и ретивые, подговаривали мужиков, пытались отжать под свой контроль прииск. Надо было решать, а кому решать, как не любимом племянничку, которого он не далее, чем днем облагодетельствовал. В общем, Назар ускакал платить сторицей дядюшке. И это автоматически приводило Милану прямиком к нему, потому что больше ей делать точно было нечего.

Она же за ужином выглядела спокойной и вполне довольной жизнью. И тоже, мать ее, светилась изнутри, точно так же, как Назар. Стах некоторое время наблюдал это ее свечение, а потом, почему-то улыбнувшись, причем вполне искренно, проговорил:

— Ты сегодня замечательно выглядишь. Тебя можно поздравить?

Оторвавшись от тарелки, Милана подняла голову и сдвинула брови, и это движение неуловимо напоминало Назарово, а когда поняла, что имел в виду Шамрай, улыбнулась.

— Можно, — кивнула она.

— Тогда поздравляю. Неожиданно вы, Назар удивил. И ты тоже… удивила.

— Чем же?

— Глубиной чувств. Ты счастлива?

— В ваших словах слышится сарказм, Станислав Янович. Но я вам отвечу. Да, я счастлива.

Стах оценил. Склонил голову в знак согласия. И в этом жесте тоже читалось что-то Назарово. Как когда он сказал ей это свое «Принято». Но в отличие от Назара, который и раскрывался-то только с ней, а пока не стали общаться — и слова не выманишь, этого недобитого шляхтича хлебом не корми — дай высказать свое авторитетное мнение. Потому сейчас он, помолчав и отпив из стакана воды, не иначе для того, чтобы смочить пересохшее горло, сказал:

??????????????????????????- Нет, Милана, это не сарказм. Я просто задумался. Получается, мы, хоть так, хоть эдак, а с твоим отцом станем родственниками. Иначе, чем думал я. Но знаешь, это и к лучшему. Это как-то… естественнее, что ли. На свадьбу-то позовешь? Как обещала?

— Депутат, типа, полезный родственник? — хмыкнула Милана, но ответа ждать не стала, смягчила: — Мы обязательно позовем вас на свадьбу. Думаю, вы первый получите приглашение.

— Спасибо. Назар рассказал, как я Лянку уламывал, что ли?

— Вспомнила, как меня измучили вопросом «А твой папа правда депутат?»

— Ясно. Так а дальше что? В ЗАГС? Или были уже с вашей шустростью?

Милана настороженно взглянула на Шамрая, не понимая природы его настойчивого любопытства.

— Еще не были. В Кловске пойдем.

— То есть, теперь к родителям? — продолжал допытываться Стах.

— Теоретически — да, но чуть позже, когда я домой вернусь. Не по Скайпу же знакомиться.

— Ну да, тем более, сентябрь на носу. Ты какого числа уезжаешь? Я собирался в Кловск, могу подбросить числа двадцать девятого, — не ведя бровью, предложил он и потянулся за заварником.

— Спасибо, но я еще немножко побуду здесь, — сказала она, доедая ужин. Марья уже ставила на стол десерты, и Милана положила себе на тарелку приличный кусок штруделя. — Я билет на десятое сентября взяла, на поезд.

— На десятое? А учеба?!

— Что там может быть серьезного в начале года, — отмахнулась она. — А куратору я справку про ОРВИ подсуну.

От ее последних слов у Стаха брови подлетели буквально до самых волос, которых оставалось на голове еще довольно много, хотя мысок давно съехал гораздо выше положенного.

— А справку ты откуда возьмешь? — не скрывая удивления уточнил он.