Зеленое тысячелетие. Рассказы

— Не смей прикасаться к нему! — Лицо Юноны стало совсем пунцовым. — И без того мерзко, что ты к нему, живому, липнешь, но это — еще хуже. Прекрати его трогать! Ах ты…

Фил отскочил в ту секунду, когда Юнона, издав последний истошный вопль, пнула ногой рабочий столик, да так, что все его содержимое рассыпалось, а коты бросились врассыпную под столы и стулья.

— Сейчас я разнесу всех этих кукол до последней, — объявила Юнона.

Мери упала на колени, спиной к своим человечкам, и раскинула руки, пытаясь прикрыть их собой.

— Прямо тебе в глаза, — прошептала она. Ее лицо превратилось в маску злости: — Вот куда пойдут иголки. Встань передо мной, Сатана!

Филу так и не довелось узнать, напугала ли Юнону дьявольская злоба, исходившая от Мери, потому что на лестнице послышался топот ног и из холла в комнату ворвались Джек Джоунс и Куки.

— Юнона! — закричал Джек. — Говорил я тебе, убью, если хоть раз сюда явишься!

В наступившей затем тишине послышалось строгое подтверждение Куки:

— Убьет.

Юнона повернулась к Джеку, приняв позу медведя.

— Послушай, ты, вонючка, ты только и годен на то, чтобы вести счет. Ты сейчас же пойдешь со мной домой. — Она подоткнула юбку и начала даже не засучивать, а, скорее, вздергивать рукава. Горжетка уже давно слетела с нее, а шляпка криво повисла на стриженых волосах.

Тем временем Джек обозревал случившееся в комнате, прикидывая нанесенный урон.

— Юнона, — сказал он, направляясь к ней, несмотря на плохо скрываемый испуг, — да ты все тут разгромила, ты поломала человечков, ты даже притащила сюда этого бе эм чудака! — И он, проходя мимо Фила, так пнул его, что тот, скрежетнув зубами, отлетел к стене. — Видишь, что ты наделала? — продолжил Джек с горечью и возмущением, как если бы ему предстояло сначала убедить ее в ужасе содеянного, прежде чем ликвидировать. — Ты сделала то, чего они мне никогда не простят, что навеки отвратит их от меня. — Он почти плакал. — Разве ты не понимаешь, что на свете есть только два человека, которые для меня что-то значат? Разве ты не понимаешь, что, кроме Мери и Сашеверелла, мне на всех наплевать?

К большому удивлению Фила, возражение последовало не со стороны Юноны, которая уже угрожающе занесла свои большие кулаки, а со стороны Куки.

— Ага, значит, тебе и на меня наплевать! — писклявым голосом завопил он. — Я уже давно это подозревал, а теперь ты сам признался.

— Заткнись, ты, шут гороховый, — сказал Джек, даже не повернув головы.

— А, так я шут гороховый? Ладно, Джеки, я уж тебе скажу. Юнона в одном права, и, надо признать, я давно с ней согласен. Эти Экли вскружили тебе голову. Они приворожили тебя.

В этот момент в комнату ворвался Сашеверелл. Сверкающая ткань его халата с шипением скользнула мимо черного бархата.

— Немедленно прекратите! — приказал он, предостерегающе вскинув руку. — Вы потревожите его при пробуждении. Поднимитесь над ненавистью. Поймите, мне вас не видно, одни чернильные пятна вместо ауры. Даже он не сможет до вас достучаться.

— Заткнись со своей дурацкой болтовней о нем, — рявкнул Куки. — Не хочу больше слышать это слово и вообще ни единого слова о твоих дурацких культах. Я слишком долго терпел Ты и так уже достаточно навредил Джеку. Знаешь, что мы могли получить десять тысяч долларов за кота, которым ты пользуешься для своего идиотского мумбо-юмбо? Джек оглушил его из пистолета и уже собирался отдать Мо Бримстайну, чтобы получить десять тысяч долларов, как вдруг вплываешь ты со своей уродливой ведьмой и начинаешь изображать мудреца и улещивать Джеки Наболтал, что станешь основателем новой религии, лишь бы он тебе отдал кота Ненавижу. Я бы тебя убил. — И он на цыпочках двинулся к Сашевереллу, развернув обтянутые свитером плечи и напоминая при этом ярко-голубого боевого петуха.

К большому удивлению Фила, взгляд Сашеверелла, полный ужаса и упрека, обратился не к Куки, а к его хозяину.

— Джек, — еле выдохнул он, — ты хочешь сказать, что стрелял в него из пистолета-глушителя, что у тебя была мысль продать его за деньги? Иуда!

— Видишь, что ты наделала? — простонал Красавчик, обращаясь к Юноне. — Ты все испортила…

— Я тебе испорчу, мерзкий ты лизоблюд, — проревела его жена и ринулась на него вслепую, словно борец-новичок.

На лице Джека появилась хитрая гримаса. Он слегка отступил в сторону и протянул руку для захвата. Тут-то к Юноне вернулось ее профессиональное самообладание: она быстро и ловко схватила запястье мелькавшей перед ее носом руки, пригнулась и с разворотом бросила Джека через бедро. После такого трюка Красавчик очутился на столике с серебряной инкрустацией, тот с грохотом рухнул, со стен посыпались всевозможные культовые предметы.

Тем временем Мери Экли подобрала небольшие тиски, упавшие с опрокинутого рабочего столика, и, примерившись, запустила ими в Куки, но тот неожиданно метнулся к горлу Сашеверелла, так что тиски со свистом пролетели в том месте, где только что находилась его голова.