Зеленоглазая авантюристка

Долгожданный поднос принесли когда стемнело. Все та же осторожная рука просунула его под дверь. Невидимый слуга совершенно не ожидал, что едва только поднос окажется в досягаемости заключенной, как она тут же устроит скандал!

— Что! — закричала Льрисса, швырнув поднос об стену, а стакан с кровью опрокинув на руку незадачливого слуги, который некстати замешкался. — Опять эта дрянь! Маррис же обещал, что сегодня все будет по-другому! И это называется его хваленое беспокойство обо мне! Ненавижу. Это невозможно жрать.

— Что? Господин обещал? — голос из-за двери казался испуганным и дрожал.

— А! Ты даже не в курсе, что именно он обещал! Я не могу пить эту дрянь!

— Но, сиятельная корра….

Так, хорошо. Льрисса плотоядно улыбнулась. Похоже, слуги прекрасно представляют, кто именно заперт в комнате. Это удачно, так намного больше шансов добиться желаемого результата, главное не переиграть.

— Я хочу питаться так, как привыкла! Хочу нормальной крови, а не этих консервов!

— Но…

— Что но? Это так сложно принести кровь налитую не в стакан, а еще в человеке?

— Но мы не подсунем человека под дверь, а кирр Маррис запретил заходить к вам.

— А ко мне не нужно заходить! Меня нужно нормально кормить! — игра начинала доставлять удовольствие. Хоть какое-то развлечение. Тем более, слуга изрядно нервничал, Льрисса чувствовала, что его кровь бежит по венам быстрее.

— Хорошо, сиятельная кора, мы постараемся что-нибудь решить, если кирр Маррис не будет против.

«Каркалы! — мысленно выругалась Льрисса. — Вот Маррис совсем некстати, лучше бы он ничего не знал, а то мигом сообразит, к чему все эти капризы».

— А дожидаясь согласия кирра Марриса, мне с голоду сдохнуть? — привела последний имеющийся довод вампирша.

— Я могу принести еще один стакан крови.

— Я же уже сказала, сам пей эти консерванты, а мне приведите нормальную пищу! — выкрикнув это, Льрисса чувствовала себя полной идиоткой. Только самый глупый вампир может испытывать голод и отказываться от крови. Каркалы всех задери!

— Но кирр Маррис велел лично проследить за тем, чтобы вы нормально питались, — слуга начинал утомлять. — Он сказал, что ослабленная вы ему не нужна.

— Вот и следи, чтобы я питалась нормально! — «До чего же упертый баран!» — А эту отраву, я пить больше ненамерена.

— Хорошо кирра, мы постараемся что-нибудь придумать. — Наконец обречено выдал слуга и ушел, а Льрисса с чувством выполненного долга отправилась спать.

Одиночество сводило с ума еще быстрее, чем голод. Темнота, каменные стены, пол липкий от крови, и трупный запах, пропитавший и без того вонючую солому — вот до чего сузился весь мир. Ни иных запахов, ни света, ничего. Безвыходность. Бороться нет сил, потому что неясно — зачем. Выбраться тоже не удастся. Не получится даже открыть дверь.

На каменный пол шлепались капли воды. Это по противоположной стене стекает тоненькая струйка. Из нее при необходимости можно напиться. Но зачем? Дир этого не понимал, он даже не притронулся к подносу с едой, который принесли какое-то время назад. Он не хотел есть, он хотел умереть. Единственное, от чего Дирон не мог отказаться — это кровь. Он бы ел обычную пищу, если бы не знал — насытившись пищей, он не утолит голод. Сколько не питайся человеческой едой, жажда крови не уйдет. А так, быть может, рано или поздно получится сдохнуть от истощения. Или просто тело ослабнет настолько, что не сможет охотиться. Хотя, это все мечты. Дир прекрасно знал, что вампир, регулярно пьющий кровь, не ослабнет. Утешало только одно, когда безумие захватит окончательно — угрызения совести уйдут. Но пока рассудок периодически возвращался. Точнее безумие накрывало лишь изредка. Тогда, когда вырывалась наружу жажда.

После убийства первой девушки рассудок эльфа, заточенный в вампирье тело, помутился. Реальность воспринималась, словно сквозь искажающую мир призму. Время перестало существовать. Чуть позже, Дир не знал вечером или ночью, была еще одна жертва. В этот раз получилось продержаться немного дольше. Магу казалось, что целую вечность. Он сидел, сжавшись в углу, девушка рыдала у двери, а голод становился все сильнее. Дир продвигался к своей жертве медленно, стараясь как можно дольше не дойти. Запах крови манил, притягивал, смешивался со страхом и от этого становился еще более желанным.