Зеленоглазка

– Еще Ларри спрашивал, не могла бы ты прийти сегодня вечером и помочь ему рассортировать и дописать заказы, чтобы люди Лангли могли приступить к их выполнению. Новый работник Лангли неграмотный, и ему приходится запоминать все заказы наизусть или просить лавочников записывать их за него. Ларри собирается искать вместо него другого.

– А не мог бы этим заняться Пэт?

– Ларри говорит, нет. Он говорит, что Пэт не хочет на него работать, да и все равно они разругались бы в первую же неделю. Пэт получил теперь новый участок земли, правда, он к нему еще не притрагивался.

– Чем же он занимается?

– Ларри говорит, что Пэт проводит все свое время на Главной улице – пьет там и играет. Он даже немного выиграл, не в пример Тому. Ларри сказал, что весь Балларат говорит о долгах, которые Том оставил там и уехал.

– Кон… тебе не следует слушать такие разговоры. Ты еще слишком молод.

Он холодно на меня посмотрел.

– Тогда зачем же ты сама задаешь мне такие вопросы, если мне нельзя слушать эти разговоры, чтобы узнать на них ответы?

Я замолчала, а он с триумфом принялся за свой торт.

Ближе к вечеру, когда Кон уже ушел домой, а солнце клонилось к закату, в переулке послышался какой-то шум. Сначала я различила протестующие голоса извозчиков, а потом, после короткого спора, лошадям было велено трогаться; послышался грохот огромных колес по мостовой и громкий топот ног. Одну из телег пришлось завезти обратно в конюшню, чтобы пропустить другую. Извозчик, а это был Хиггинс, сердито ворчал.

– Делаю это только ради мисс Эммы! – крикнул он в окно кареты.

А Роза, которая ждала, пока к ней подойдет кучер и поможет сойти, высунулась из окна и охотно ответила:

– А ты, мой дорогой, попридержи язык!

Наконец она вышла из кареты – незабываемая фигура в этом грязном дворе. Сшитое точно по фигуре платье из шотландки расширялось книзу в виде огромной юбки, которая держалась по меньшей мере на шести накрахмаленных нижних юбочках. Думаю, в тот день это была самая широкая юбка во всем Мельбурне. На голове Розы держалась крохотная шляпка последнего фасона, какую здесь, наверное, еще и не видели; ее роскошные волосы ниспадали на шею блестящими аккуратными локонами. Роза грациозно направилась ко мне, и широкая юбка колыхалась при каждом ее шаге.

– Они думали, я пойду по такой грязи пешком, – объяснила она под сердитые крики Хиггинса.

Я перевела взгляд на карету.

– Да ведь это экипаж Джона Лангли!

Роза взяла меня под руку и придвинулась ближе. Казалось, ее глаза излучали озорное веселье.

– Пойдем в дом. Я все тебе расскажу… Дело сделано, – сказала она, как только я закрыла за нами дверь. – Я встретилась с ним, и теперь все в порядке. Нам придется жить вместе с ним на Коллинз-стрит – ах, только до рождения ребенка. Ну а он должен будет взять на себя все наши долги.

Все это Роза произнесла, не глядя на меня, а беспокойно двигаясь по комнате. Она посмотрелась в зеркало над каминной полкой, дотронулась до моей корзинки с шитьем и даже приподняла крышку сотейника, чтобы проверить, что там внутри.

– Сядь спокойно, Роза, и расскажи мне все по порядку. Неужели ты можешь сосредоточиться, порхая тут, как птичка?

Она нехотя присела.

– А мне и не надо сосредоточиваться. Я же тебе уже сказала – дело сделано! – лицо Розы покраснело от возмущения.

– Ну и как он тебя принял?

– Неплохо, – ответила она и нетерпеливо поежилась. – Ах, да какая теперь разница! Хотя тебе я могу рассказать все. Он был вежлив, но я чувствовала себя так, как будто он случайно задел меня на улице, не ожидая когда-нибудь еще увидеть. Он немного переменил свое отношение лишь после небольшой беседы со мной. Я прямо сказала ему о наших долгах. Еще я сказала, что пора бы им с Томом объединиться и что Том поможет ему в управлении поместий. Он ни слова на это не ответил – ни единого слова, Эмми, – пока я не сказала ему о ребенке. Ну а остальное случилось очень быстро, как будто мы заключили сделку. Да, думаю, так оно и было. Теперь он станет распоряжаться всем, что будет иметь отношение к ребенку, – образованием, няньками, буквально всем. Ну а мы, – при этом ее голос дрогнул, – мы будем полностью обеспечены. Дом, содержание, выезд. И даже поездка в Лондон после того, как родится второй ребенок, – так он сказал.

– Второй?..

– Да, второй ребенок, Эмми. Он так и сказал… А я – я согласилась. Я на все согласилась! – Ее лицо вдруг сморщилось, а губы задрожали. – Боже мой, Эмми! Как я скажу об этом отцу? И что я ему могу сказать?