Зеленоглазка

На своем первом обеде в доме Лангли я пришла к выводу, что богатые живут в мире одиночества и что даже за деньги невозможно купить непринужденность в общении с незнакомыми людьми, а также с теми, кто не так хорошо обеспечен. Возможно, поэтому Джон Лангли и принял в свой дом Розу. Он старел, окруженный богатством и тщеславием, а в таком окружении было, наверное, слишком холодно, и он это понимал. Переводя свой взгляд с Тома на Элизабет, которую присутствие отца почти парализовало, я начинала понимать, какой находкой, должно быть, явилась для Джона Лангли Роза, а неудачный брак его сына оказался неожиданным благом. Роза обладала огромной жизненной силой, по сравнению с которой Том и Элизабет казались просто мертвенно-бледными куклами. Она не была неопытной и невежественной девушкой, как он опасался, к тому же Лангли знал, как быстро можно усвоить привычки и манеры богатых, что мы и делали с Розой в тот вечер. Еда подавалась на изысканных тарелках, а рюмки были наполнены прекрасным вином. Наблюдая за остальными, мы обе узнавали, каким ножом или вилкой и когда следует пользоваться; и хотя наши рюмки остались почти нетронутыми, скоро их заменили другими.

– Своего повара я привез сюда из Лондона, – сказал мне Джон Лангли.

Я поняла, что мне надо было похвалить отличное качество соусов, нежный вкус мяса, но, помню, из-за стола я тогда вышла голодной. Джон Лангли оказался сторонником умеренности в питании, что шло вразрез с существовавшей в то время модой; свои убеждения он пытался навязывать и всем домашним. Я узнала, что его слугам было приказано не предлагать добавок. Вообще атмосфера столовой казалась холодной и неприятной, как, впрочем, и еда.

Конечно, не кто иной, как Джон Лангли, задавал весь тон разговора за столом, если это можно было назвать разговором. Мне это показалось сплошным потоком распоряжений.

– Ты будешь работать в конторе вместе с Лоренсом Клэем в магазине, – сказал он Тому. – Я распорядился поставить туда еще один стол.

– Клэю это не понравится, – попытался возразить Том. – Ведь занимать контору одному является для него величайшим наслаждением в жизни.

– Значит, ему придется обойтись без этого! – Джон Лангли переходил уже к другому вопросу. – Послезавтра мы едем в Лангли-Даунз. Я специально не стану никого предупреждать о нашем приезде. Такие неожиданные визиты позволяют держать их там на должном уровне.

– Неужели мне придется так скоро оставить магазин? – спросил Том. – Старик Клэй ужасно огорчается, когда нарушается привычный порядок вещей.

Но думал он совсем не о Клэе; я заметила его взгляд, обращенный к Розе, которая словно и не замечала мужа. Ехать в Лангли-Даунз ему явно не хотелось.

– Что думает Клэй, меня не касается. Мне надо, чтобы ты…

Неожиданно для всех Джона Лангли перебила Роза, и по тому, как он при этом нахмурился, я догадалась, что такое случается здесь не часто. Она повернулась к Лангли с горящими от любопытства глазами.

– Да-да, поедемте в Лангли-Даунз! Мне так хочется там побывать…

– В вашем положении, моя дорогая Роза, было бы неразумно куда бы то ни было ездить. Вы должны подождать с поездками, пока не родится ребенок. Мы не можем рисковать его благополучием.

Думаю, Лангли понял, что приобрел в этой сделке. Он мог сколько угодно любезничать с Розой, но на самом деле его волновал только ребенок, которого она должна родить. Почти на все Лангли будет смотреть сквозь пальцы – на то, что Роза ирландка, католичка, дочь содержателя гостиницы, – если только она произведет на свет здоровое потомство, о чем красноречиво свидетельствовала ее фигура. Наверное, нынешнее поколение уже было сброшено им со счетов. От своих собственных детей Джон Лангли получил одно разочарование, но он был уверен, что уж со внуками-то так не случится. Вероятно, при сопоставлении происхождения Розы и той свежей струи жизни и энергии, которую она могла бы внести в семью Лангли, последнее перевешивало.

– Роза, я нанял для вас горничную, которой раньше уже доводилось заниматься детьми. Она приедет к вам завтра.

– Я предпочитаю сама подбирать себе горничных.

– У нее безупречная репутация, – отрезал Лангли, чтобы больше уже не возвращаться к этому вопросу. Затем он перевел свой взгляд на Элизабет. Я заметила, что она заметно побледнела, когда ее отец заговорил. – Ты, Элизабет, расскажешь Розе, как вести хозяйство, и через некоторое время она сможет принять у тебя ключи. Управлять домом следует замужней женщине.

Бледное лицо Элизабет залила краска.

– Да, замужней, папа! Вы разве забыли, что я замужем?

Убедившись, что слуга удалился из комнаты, Лангли позволил себе съязвить. Вытянув шею вперед, он склонился над огромным столом, напомнив мне старую черепаху.

– Замужем? Я не считаю, что женщина замужем, если у нее нет мужа или ребенка.

– Вы не правы… не правы! – Элизабет даже приподнялась со стула, а ее рот нервно дергался. – Не я была виновата. Это вы сделали так, чтобы…

Но тут в разговор быстро вмешалась Роза: