Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

— Вот как? — чуть ли не шутливо спросил Элейн. — Почему?

— Очевидно, вопрос о том, могли ли мы дотянуться до этой шляпы или того, что…

— Ты прекрасно знаешь, Нед, что было под нею, — вмешался лорд Пестерн. — Под сомбреро лежала пушка. Вот и все.

— С этим сомбреро, — уточнил Эдуард, — связан вопрос, который может иметь для всех нас опасные последствия. Я хочу только сказать: совершенно независимо от возможности, которую мы не признали и которая заключается в том, что каждый из нас мог дотянуться до шляпы, определенно исключается вероятность следующего события: кто-то из нас вынимает револьвер из-под сомбреро, заталкивает в ствол кусок зонта и возвращает оружие на место и никто ничего этого не видит. Если вы не отрицаете справедливости моих слов, тогда предположение о любом подобном маневре смехотворно.

— Не знаю, не знаю, — с видом беспристрастного судьи заговорил лорд Пестерн. — Сейчас кто-нибудь расскажет про то, как включились лампочки на метрономе, как закачалась его стрела, что все смотрели только на меня и так далее. А по сути дела такое было вполне возможно. Клянусь, я ничего бы не заметил.

— Джордж, неужели ты хочешь погубить нас? — свирепым шепотом отозвалась на эти слова Фелисите.

— Я хочу знать правду, — громко выкрикнул ее приемный отец. — Я когда-то был теософом.

— Ты есть, был и всегда будешь имбецилом, — уточнила его жена и закрыла лорнет.

— Итак, — резюмировал Элейн, и внимание оркестрантов, работников и гостей ресторана переключилось с выяснения семейных отношений на детектива, — смешно вам или нет, но я задаю этот вопрос. Отвечать на него у вас, естественно, нет желания. Кто-нибудь из вас трогал сомбреро лорда Пестерна?

Все молчали. Официант, собиравший осколки разбитого зеркальца, посмотрел на Элейна с обеспокоенной улыбкой.

— Извините, сэр, — сказал он.

— Да?

— Юная леди, — продолжал он, кланяясь Фелисите, — сунула ручку под шляпу. Я обслуживал тот столик, сэр, и нечаянно заметил. Надеюсь, вы извините меня, мисс, но я в самом деле заметил случайно.

Карандаш Фокса шуршал по бумаге.

— Благодарю, — сказал Элейн.

— Это полный конец, — выкрикнула Фелисите. — Допустим, я скажу, что это неправда.

— Не советую, — возразил Элейн. — Мистер Мэнкс указал, что я сидел за соседним столиком.

— Тогда зачем спрашивать?

— Посмотреть, признаете ли вы начистоту, что в самом деле сунули руку под сомбреро.

— Человек думает дважды, — внезапно сказала Карлайл, — прежде чем сделать честное заявление, тем более когда речь идет об убийстве.

Она взглянула на Элейна — он улыбался ей.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Именно по этой причине дела об умышленном убийстве так трудны.

— Мы так и будем торчать здесь всю ночь, — спросил лорд Пестерн, — пока вы занимаетесь сплетнями? Никогда в жизни не видел такого чертовски любительского расследования. Заболеть можно.

— Давайте продолжим, сэр. У нас не больше желания сидеть здесь, чем у вас. Боюсь, прежде чем отпустить вас, нам придется всех обыскать.

— Всех нас? — торопливо переспросила Фелисите.

Все с чем-то похожим на ужас посмотрели на леди Пестерн.

— В дамской туалетной комнате этим займется дежурная, а в мужской — наш сержант, — сказал Элейн. — Не обессудьте, нам понадобятся и отпечатки ваших пальцев. Сержант Бейли к вашим услугам. Можем приступать? Может быть, леди Пестерн, вы будете первой?

Леди Пестерн встала. Ладная фигура в облегающем платье делала ее выше ростом. Все украдкой посматривали на нее. Она повернулась к мужу.

— Из множества унижений, которые я перенесла по твоей вине, — сказала она, — это наиболее нетерпимое. Его я никогда тебе не прощу.

— Бог ты мой, Си, — возразил он, — что за беда, если тебя обыщут? Хуже, когда у тебя нечистые мысли. Напрасно ты не прислушалась к моим словам о прекрасном теле тогда в Кенте…

— Замолчи! — оборвала она и удалилась в дамскую комнату. Фелисите нервно захихикала.

— Меня может обыскать кто угодно. Пожалуйста! — великодушно предложил лорд Пестерн и направился в мужскую комнату.

— Может быть, мисс де Сюзе, вы хотите пойти с матерью? — сказал Элейн. — Это допустимо, если вы считаете, что она бы не возразила.

Фелисите сидела в кресле, левой рукой сжимала сумочку, а правую прятала от чужих глаз.

— Я полагаю, матушка предпочтет принять мученичество одна, мистер Элейн, — сказала она.

— Что если вам пойти к ней и спросить? А когда она освободится, вы выполните свою часть программы.

Он стоял рядом с Фелисите и улыбался.

— Ну хорошо, если вы настаиваете. — Без всякого энтузиазма и, взглянув напоследок на Мэнкса, она последовала за матерью. Элейн немедленно уселся в ее кресло и обратился к Мэнксу и Карлайл.

— Я рассчитываю на вашу помощь в прояснении одной-двух мелких подробностей, которые нам необходимо знать, — сказал он. — Очевидно, вы оба обедали в доме лорда Пестерна «Герцогская Застава» — так он как будто называется — перед началом сегодняшнего концерта?

— Да, обедали, — ответил Эдуард.

— А кто присутствовал еще? Беллер, Ривера и, конечно, лорд и леди Пестерн. Еще?