Зеленые береты

– Но именно этому, подполковник, нас и учили в Брэгге, – вставил я. – Или у меня за три месяца пребывания там сложилось превратное представление о направленности и содержании подготовки спецназовца?

– Все должно быть в меру. И потом, я согласен отнюдь не со всем тем, чему учат в школе.

– Кстати, подполковник, – решил я сменить пластинку, покуда мы не дошли до открытого спора, – я прибыл сюда как раз за тем, чтобы побывать в Фан Чау и увидеть Корни в бою.

Трэйн несколько секунд внимательно смотрел на меня, после чего наконец произнес:

– Давайте выпьем кофе. Фенц, присоединяйтесь к нам.

Мы вышли из административного здания, пересекли плац, на котором устраивались построения и проводились парады, волейбольную площадку и зашли в клуб, который в утренние часы служил своеобразной чайной-кофейней и одновременно комнатой для отдыха, а по вечерам превращался в бар. Трэйн обратился к миловидной вьетнамской официантке и попросил принести нам кофе.

Помимо нас в помещении находилось несколько офицеров и сержантов-спецназовцев. В функции группы в помимо прочего входила организация отправки бойцов групп А в Сайгон для отдыха и реабилитации; позднее они снова возвращались в группы в и дожидались последующей отправки в свои группы А, находящиеся глубоко в тылу вьетконговской территории.

Еще со времени прохождения курса партизанской войны в Форт-Брэгге подполковник Трэйн – тогда лишь майор – оставался для меня в некотором смысле загадкой. В прошлом он являлся кадровым военным: во время Второй мировой войны два года прослужил в боевых пехотных частях, а ее окончание встретил в чине старшего сержанта. С учетом того, что среднюю школу он окончил с отличием, а войну прошел без единого замечания, его решили направить в военную академию Уэст-Пойнт. Окончив ее, он служил в Японии, затем в Корее, всюду проявляя себя безупречным строевым офицером, после чего в 1954 году подал рапорт о зачислении его в парашютную школу в Форт-Беннинге. Так он стал десантником.

Примерно девять лет спустя Трэйн проявил заинтересованность в дальнейшем продвижении по службе и заявил о своем желании поступить в подразделения специального назначения. Я познакомился с ним вскоре после того, как он был переведен из 82-й воздушно-десантной дивизии в Центр подготовки, располагавшийся на холме под поэтическим названием Дымовая бомба.

Лица, достаточно хорошо знавшие Трэйна, были едины в мнении о том, что он отнюдь не всецело принимал концепцию так называемых нетрадиционных методов ведения боевых действий. Однако покойный президент Кеннеди уже тогда недвусмысленно дал понять, что весьма высоко оценивает значимость данного аспекта боевой подготовки личного состава, из чего следовало, что любой офицер, намеревавшийся и дальше подниматься по служебной лестнице, должен был получить опыт службы в подразделениях специального назначения.

Мы пили кофе, болтали о том о сем, и в какой-то момент я решил поинтересоваться, намеревается ли этот заслуженный боевой офицер каким-то образом меняться и как он вообще видит свое будущее участие в партизанской войне во Вьетнаме.

– Итак, вы намерены отправиться в Фан Чау? – спросил Трэйн.

– Да, мне хотелось бы увидеть Корни в бою, – ответил я. – Помните, каким он был в Брэгге? На крупных учениях он всегда выступал в роли командира "горилл".

– Корни, помимо всего прочего, десять лет прослужил армейским офицером, – несколько чопорным тоном проговорил Трэйн. – Разумеется, я его помню. Однако боюсь, что у вас возникнут некоторые осложнения, если вы действительно отправитесь в Фан Чау.

– Что вы имеете в виду под осложнениями?

– Мне бы очень не хотелось, чтобы находящийся в моем ведении единственный гражданский писатель погиб в одном из боев во Вьетнаме.

Как я и предполагал, общение с Трэйном оказалось довольно непростым делом.

– Вы считаете, что у меня больше шансов расстаться с жизнью, если я буду находиться именно с Корни, нежели с какой-нибудь другой группой А?

Трэйн сделал большой глоток кофе и несколько секунд раздумывал над ответом.

– Он занимается чертовски опасными вещами, – наконец проговорил подполковник. – Не исключаю, что он даже мне не докладывает обо всем, чем занимается в тылу врага.

– Подполковник, вы здесь всего три недели, тогда как прежняя группа В поддерживала связь с Корни на протяжении четырех месяцев. Что вам рассказал о нем майор Грюннер?

Фенц, который имел за плечами шестилетний опыт службы в спецназе, принялся сосредоточенно разглядывать содержимое своей чашки. Трэйн криво усмехнулся.