Зеленые двери Земли

Толя обеими руками разом перевел все тумблеры усилителя. Антенна остановилась. Пан держал Нину за руку, считая пульс, а Толя принялся торопливо снимать присоски проводов. Подскочил лаборант с пневмошприцем.

Нина открыла глаза. Глубоко-глубоко вдохнула — раз, другой, третий.

— Не надо укола, Иван Сергеевич. Все в порядке. Господи, какое это счастье — дышать… Видеть солнце… Ощущать всю себя…

Голос Нины прервался глубоким судорожным всхлипом, как у человека после глубокого истерического припадка. Пан кивнул лаборанту, а тот, осторожно взяв руку Нины выше локтя, на мгновенье прикоснулся к ней губчатым раструбом пневмошприца.

— Я же говорю — не надо.

— Ничего страшного, Нина, это обычный тоник. Помолчите минут пять. Придите в себя. Потом расскажете.

— Уисс…

— Помолчите. Уважьте старика.

Нина медленно сняла с головы увядшую корону и протянула Толе. Снова вздохнула и откинулась в кресле. Большая чайка промчалась у самого бушприта «Дельфина». Нина следила из-под полуприкрытых век за полетом до тех пор, пока чайка не превратилась в точку на небе, и закрыла глаза.

Кто-то тронул Карагодского за плечо. Академик оглянулся — радист указывал ему на дверь, шепча:

— Вас вызывают, Вениамин Лазаревич… Срочно… Искал вас в каюте, как всегда, а вы здесь, оказывается…

— Кто?

— Из Д-центра…

Академик недовольно поморщился: всегда так, в самый интересный момент у кого-то из службистов Д-центра возникает идея, о каковой надо немедленно доложить начальству. Он вышел за радистом, стараясь ступать тише.

Вернулся он довольно быстро, рассерженный и потный, — видно было, что кому-то за тысячи миль отсюда основательно досталось. Нина по-прежнему сидела с закрытыми глазами — то ли дремала, то ли просто отдыхала, думала о чем-то.

— Что стряслось в вашем хозяйстве? — поинтересовался Пан.

— А, чепуха… Лишняя иллюстрация к тому нашему разговору, только на этот раз с неприятными вариациями… Дельфины угнали большой косяк тунца, ну и…

— Как угнали?

— Рыборазведчик обнаружил сегодня утром в Атлантике огромный косяк, который гнали дикие дельфины. База «Поиск двенадцать дробь пятьсот двадцать восемь» выслала им на встречу отряд рабочих дельфинов-загонщиков и флотилию международной рыбокооперации… Короче, дельфины взбунтовались — и ручные и дикие — и оставили рыбарей с носом. И как всегда в таких случаях, там был дельфин со знаком на лбу. Что я вам говорил, а?

— Сочувствую рыбарям, но на месте дельфинов поступил бы так же. Из принципа. Ну и все?

— А вам мало мятежа? Ведь это первый случай в таких масштабах! Только дело этим не кончилось — рыбаки переколошматили дельфинов.

— Не понимаю…

— Что же непонятного? Рыбари обозлились и обстреляли дельфинов пиропатронами. Без злого умысла — хотели распугать. А того не учли, что напуганный огнем дельфин инстинктивно уходит под воду, и не всплывет он, пока есть пламя… Скорей задохнется под водой…

— И много дельфинов погибло?

— Рабочих — сорок. А диких — кто их считал. Но я там дал разгон: дельфинологу Комову объявил выговор и на неделю отстранил от работы. Это он придумал с пиропатронами. Мальчишка, два года как институт кончил… Но энергичный парень, из него толк выйдет… Такие-то вот наши земные мелочные заботы, Иван Сергеевич…

Нина открыла глаза:

— Так вот почему удушье… Они задыхались под водой… И гибли… Чтобы спасти людей…

— Нина, вам плохо? — кинулся к ней Пан.

— Ничего, Иван Сергеевич… Я просто устала… Теперь я все поняла… Все-все. Я расскажу. Обязательно расскажу. Только не сегодня, ладно? Я очень устала. Завтра утром, ладно?

— Конечно, Нина, конечно! — воскликнул Пан с деланным энтузиазмом. — Отдохните, выспитесь хорошенько… А наше любопытство за ночь только крепче станет. Итак, завтра утром…

8. Храм Поющих Звезд

Было полнолуние, и борт «Дельфина», обращенный к луне, сверкал серебряным барельефом на фоне ночи. Тяжелые ртутные волны лизали бока маленькой надувной лодки.

Нина вытащила из-за пояса импульсный пистолет-разрядник и бросила его в багажник. Оружие ни к чему. Тем более что придется возиться с видеомагнитофоном, который почему-то именуют «переносным». От этого аппарат не становится ни удобнее, ни легче.

Уисс у борта проскрипел тихо, но нетерпеливо.

Нина опустила маску акваланга, прижала к груди бокс аппарата, еще раз глянула на луну, которая сквозь поляроидное стекло маски показалась хвостатой кометой, и, сгруппировавшись, нырнула в черный омут.

Вода нежно и сильно сжала ее тело, тонкими иглами проникла в поры, щекочущим движением прошлась по обнаженной коже — и Нина сразу успокоилась. Уисс возник рядом, она перекинула ремень аппарата через плечо и крепко взялась за галантно оттопыренный плавник. Дельфин, опустившись метров на пять, остановился. Здесь было темно, только едва заметная бледность над головой говорила о существовании иного мира — с луной и звездами.