Зеленые глаза викинга

Нет, так невозможно. Ни спать, ни дышать. Надо выпить воды или морса, который они с Верой Ивановной всегда заготавливали с вечера и студили в погребе. Готовили помногу, литров по пять, будто было кому его пить.

Миши нет. Гостей со дня его смерти они не принимали. Да они и не спешили к ним. Кому охота наполнять чужой печалью свою жизнь? Хорошо еще Дашка вчера со своим Баскаковым пожаловала, выхлебали почти половину, пока сидели все за круглым плетеным столом и строили догадки.

Вспомнив, как они вчера прощались с подругой, Марина впервые за много дней улыбнулась. Хорошо улыбнулась, тепло и с облегчением.

Наконец-то все схлынуло и с нее, и с Даши. Наконец-то! Подозревали друг друга, ненавидели, обижались, дулись и все ждали, когда же кто-то из них сделает первый шаг к примирению.

Нет, Даша, конечно, старалась. В интересах следствия или из-за Марины, но Даша старалась. И звонила, и приезжала. И что-то делать пыталась, игнорируя следователя, которому было поручено это дело.

Марине было тяжело. Ей было почти невозможно ее видеть. В ушах так и звенели ее слова: а ты убей его, если изменить ничего не можешь. Убей его...

И потом ее находят рядом с трупом Миши с пистолетом в руках! Что тут можно было подумать, что? Марина и подумала то же, что и следователи, заключившие Дашу под стражу.

Потом все быстро менялось, обрастало новыми подробностями, новыми заверениями, но боль в душе все равно оставалась.

Как она могла?! Как могла, даже во имя счастья подруги, убить человека?! А у нее она спросила: хочет она или нет избавления от потаскуна Мишки?!

Марина почему-то до последнего думала, что это Даша его убила. Освободили почему? Да, коллеги и все такое. Вытащили просто из каких-то своих соображений. В месть со стороны Баскакова, в чем однажды пытался убедить Марину следователь, она не верила.

Не станет такой человек, как Баскаков, распыляться на подобное. И подставлять себя с убийством не будет. Да и кто такой Миша Лихой, чтобы стать орудием мести в руках у Баскакова? Хотя, может, оборвав ничего не стоящую, по его мнению, жизнь, тот ничем не рисковал…

Все перепуталось в голове Марины за эти последние дни.

А почему Даша отрицает все?

Что скрыла от Марины? Что ей известно?

Застала или нет Мишу живым, о чем они говорили?

Почему погиб почти следом ее Витя?

Есть ли какая-то связь между их смертями?

А может, Витя был знаком с Мишей и сумел втянуть его во что-то нехорошее, оттого тот и погиб?

Какие только мысли не бродили в ее голове, о чем только не передумалось. Обо всем! Обо всем, кроме одного...

Она ни разу не вспомнила про Мишину любовницу, ни разу! Она просто вычеркнула ее из своей памяти раз и навсегда. А зачем было вспоминать о ней? Зачем? Чтобы сделать себе побольнее? Ей и так предостаточно. Ну была какая-то женщина, крутилась у них под ногами. Ну не видел ее никто, кроме Марины и Миши, и что с того? Существовать-то она от этого не перестала. И по-прежнему где-то живет, дышит, строит планы на жизнь, крутит кому-то голову…

Мише насладиться ее прелестями не пришлось в достаточной мере, его теперь нет. Как нет и грязных воспоминаний. Они ей ни к чему.

Ни разу Марина не вспомнила о ней. Ни разу! А вчера Даша заставила. Чуть было в город не потащила ее составлять фоторобот. Хорошо Баскаков вступился.

– Даш, так дело-то к полуночи, – похлопал он ее по плечу. – Завтра день будет. Составите вы этот фоторобот. Пройдетесь по возможным адресам. Я свою охрану могу подключить...

– Ну, уж нет! – дернулась Даша, будто ее по спине кнутом кто огрел. – Помню я твоих работничков! До сих пор голова побаливает.

– Да, Дашка, – вступил Василий Леонидович в разговор. – Ты смотри какую деятельность развернула! Твои коллеги так бы и топтались на одном месте и дергали бы Мишиных родственников по очереди, а ну как кто-нибудь из них подойдет на роль его убийцы... Нет, Дашка, ты молодец. Ешь пирог, говорю, к утру зачерствеет...

Марина глянула на часы. Половина четвертого утра.

Сегодня они с Дашей и ее помощником собрались к ним в отдел составлять фоторобот. Даша уже созвонилась с бывшим начальником. Тот попенял ей за поздний звонок, но потом похвалил, сказал, что такого сотрудника потерял, начал что-то такое намекать на ее возвращение.

Но Баскаков тут же ладони крестом схлестнул и головой затряс:

– Никаких гвоздей, Дарь Дмитриевна! Не вернешься туда ни за что!

– А что же я стану делать? На твоих грядках петуньи разводить? – усмехнулась она. – Я без дела не могу.

– Вот и... И куплю тебе детективное агентство. Мы уже с твоим помощником договорились.

– О как! – фыркнула она.

– Он сказал, что ты хочешь.

– А еще чего я хочу, он не сказал? – препиралась Даша.

Марина, почувствовав, что подруга начала заводиться, вдруг вставила:

– А сейчас мы все просто хотим спать. Давайте расходиться, завтра тяжелый день.

Даша с Баскаковым уехали. Вера Ивановна с Мариной убрали со стола. Василий Леонидович еще долго сидел за пустым столом в темноте. А когда вернулся в дом, то Марина, столкнувшись с ним в коридоре, заметила, что тот снова плакал.