Зеленые холмы Африки

Каждый туземец насадил для себя на вертел большой кусок или несколько маленьких кусочков: они все время поворачивали прутья и, не переставая болтать, следили, как жарится мясо. Из хижин вышли еще двое незнакомых мужчин и с ними тот мальчик, которого мы видели днем. Я ел кусок жареной печени, который снял с одного из вертелов вандеробо-масая, и недоумевал про себя, куда же девались почки. Печенка была замечательно вкусная. Я как раз размышлял, стоит ли встать, чтобы взять словарь и спросить насчет почек, когда М'Кола сказал:

– Пива?

– Что ж, давай.

Он принес бутылку, и я залпом осушил ее до половины, запивая жареную печенку.

– Вот это жизнь! – сказал я по-английски. М'Кола улыбнулся и спросил на своем языке:

– Еще пива?

Когда я заговаривал с ним по-английски, он воспринимал это как милую шутку.

– Гляди, – сказал я, приставил ко рту бутылку и осушил ее единым духом. Это был старый фокус, которому мы научились в Испании, где пили так вино из мехов. Римлянин был поражен. Он подошел, присел на корточки и начал что-то говорить. Говорил он довольно долго.

– Совершенно верно, – сказал я ему по-английски. – И катись ты от меня подальше!

– Еще пива? – спросил М'Кола.

– Вижу, ты хочешь споить меня, старик.

– Н'дио, – да, – ответил он, делая вид, что понимает по-английски.

– Смотри, Римлянин. – Я начал лить пиво себе в рот, но, увидев, что Римлянин, глядя на меня, делает горлом глотательные движения, чуть не поперхнулся и опустил бутылку. – Хватит. Больше двух раз за вечер не могу: вредно для печени.

Римлянин продолжал говорить что-то на своем языке. Дважды я услышал слово «симба».

– Симба здесь?

– Нет, – ответил Римлянин. – Там. – Он махнул рукой в темноту, и я так ничего и не понял. Но слушал его с удовольствием.

– Я убил много симба, – сказал я. – Я – истребитель симба. Не веришь – спроси у М'Кола. – Я чувствовал, что меня, как всегда по вечерам, одолевает желание похвастаться, но рядом не было Старика и Мамы. А хвастать, когда тебя не понимают, куда менее приятно. Все же это лучше, чем ничего, особенно после двух бутылок пива.

– Поразительно, – сказал я Римлянину. Он продолжал рассказывать что-то. На дне бутылки оставалось немного пива.

– Дед, – позвал я. – Мзи!

– Что, бвана?

– Выпей пива. Ты уже стар, оно тебе не повредит.

Я видел глаза Деда, когда осушал бутылку, и понял, что ему тоже хочется пива. Он выпил все, что оставалось, и склонился над прутьями с мясом, нежно прижимая к себе бутылку.

– Еще пива? – спросил М'Кола.

– Да, – ответил я. – И патроны.

Римлянин продолжал разглагольствовать. Видно, он был еще больший говорун, чем Карлос, которого я встречал на Кубе.

– Все это необычайно интересно, – сказал я ему. – Ты молодчина. И я тоже – оба мы славные ребята. Послушай-ка…

М'Кола принес пиво и мою охотничью куртку, в карманах которой лежали патроны. Я отпил глоток, заметил, что Дед не сводит с меня глаз, и выложил перед ним шесть патронов.

– Сейчас буду хвастать, – заявил я. – Придется вам потерпеть. Глядите! – Я по очереди дотронулся до каждого патрона: – Симба, симба, фаро, ньяти, тендалла, тендалла. Каково? Хотите верьте, хотите нет. Гляди, М'Кола! – И я снова перебрал все шесть патронов: лев, лев, носорог, буйвол, куду, куду.

– Айяяй! – ахнул Римлянин.

– Н'дио, – торжественно подтвердил М'Кола. – Да, это правда.

– Айяяй! – снова воскликнул Римлянин и ухватил меня за большой палец.

– Святая правда, – сказал я. – Хоть и трудно поверить.

– Н'дио, – повторил М'Кола и сам принялся перечислять: – Симба, симба, фаро, ньяти, тендалла, тендалла!

– Можешь рассказать это им всем, – сказал я по-английски. – А с меня на сегодня хватит.

Римлянин снова заговорил, обращаясь ко мне, и я внимательно слушал его, прожевывая новый кусок жареной печенки. М'Кола занялся головами куду, освежевал одну и показал Камау, что делать со второй. Это была кропотливая работа, они вдвоем при свете костра осторожно очистили глаза, нос и уши, потом удалили все мясо, не повредив шкуры, искусно и аккуратно. Не помню, когда я лег спать и ложились ли мы вообще в ту ночь.

Помнится, я достал словарь и велел М'Кола спросить мальчика, есть ли у него сестра, а М'Кола серьезно и твердо ответил мне за него:

– Нет, нет.

– Да пойми ты, я ведь без всякой задней мысли спрашиваю. Просто из любопытства.

Но М'Кола был непоколебим.

– Нет, – сказал он и покачал головой. – Хапана! – Таким же тоном он говорил «нет», когда мы выслеживали льва в густых зарослях.

На этом прервался наш светский разговор, и я стал разыскивать почки; брат Римлянина выделил мне кусок из своей доли, я насадил почку на прут между двумя кусками печени и начал поджаривать их над костром.

– Будет отличный завтрак, – сказал я вслух. – Куда вкусней фарша.