Зеленые холмы Африки. Проблеск истины

– Что-то слышал, – объяснил я. – Когда проводник стал говорить с М’Колой, я приложил ладонь к уху и услышал, как М’Кола сказал: «Бвана». «Который Бвана?» – спросил я, и он ответил: «Бвана Кабор», то есть вы. Тогда мы сочли, что нельзя забираться на чужую территорию, и отправились назад.

Карл молчал, но вид у него был по-прежнему сердитый.

– Не держите на нас зла.

– Я не держу. Просто устал, – ответил он.

Ему нельзя было не поверить, потому что я не знал человека более отзывчивого, самоотверженного, чем Карл, но куду стали для него наваждением, и он утратил покой.

– Скорее бы он добыл себе куду, – сказала Мама, когда Карл ушел принимать ванну.

– Вы действительно забрались на его участок? – спросил меня Старик.

– Да нет же.

– Там, куда мы едем, он убьет своего куду, – сказал Старик. – И может, у того рога будут в пятьдесят дюймов.

– Буду рад за него, – отозвался я. – Но, не скрою, я тоже не прочь добыть такого же.

– И добудете, дружище, – пообещал Старик. – Даже не сомневайтесь.

– Черт возьми! Осталось всего десять дней.

– Обещаю, мы еще и черных антилоп настреляем. Удача еще придет к нам.

– Бывало так, что вы и в хороших местах подолгу на них охотились?

– Бывало, до трех недель мотались по холмам и уходили ни с чем. А бывало, что уже в первый день они лезли под пулю. В охоте никогда ничего не знаешь наверняка, особенно если охотишься на крупного зверя.

– Мне такая охота по душе, – сказал я. – Только не хочется, чтобы этот парень меня обскакал. Ведь подумайте, Старик, он убил лучшего буйвола, лучшего носорога, лучшую водяную антилопу…

– А ты убьешь лучшего сернобыка.

– Это несопоставимо.

– Его голова здорово украсит ваш дом.

– Да я шучу.

– У вас лучше импала и антилопа канна тоже. Еще великолепная водяная антилопа. Ваш леопард не хуже, чем его. Но когда речь идет об удаче, он впереди. Ему чертовски везет, и он замечательный. А сейчас он даже аппетит потерял.

– Я сам к нему прекрасно отношусь, и вы это знаете. Не хуже, чем к другим. Но хотелось бы, чтоб он был повеселее. Какое удовольствие от охоты, если так расстраиваться по всякому поводу!

– Все меняется. На следующей стоянке он прикончит куду и будет вне себя от счастья.

– Я просто несносный придира.

– Не без этого, – сказал Старик. – А не выпить ли нам?

– Прекрасная мысль, – согласился я.

Вышел Карл, теперь он был спокойный, дружелюбный и, как всегда, деликатный.

– Скорей бы добраться до нового места, – сказал он.

– Скорей бы, – поддержал я.

– Мистер Филип, расскажите мне о тех местах, – попросил он Старика.

– Я там не охотился, – сказал Старик. – Но, по слухам, охота там славная. Говорят, что антилопы пасутся на открытых местах. Один старый голландец уверял меня, что там встречаются замечательные экземпляры.

– Надеюсь, у вашего куду будут рога в шестьдесят дюймов, – сказал мне Карл.

– Этот вам достанется.

– Нет, – протестовал Карл. – Не смейтесь надо мной. Я буду рад любому.

– Думаю, вы добудете нечто выдающееся, – сказал Старик.

– Все бы вам смеяться, – повторил Карл. – Мне и так все время везло. Меня устроит любой куду, неважно какой.

Добрый по натуре, Карл видел тебя насквозь, но понимал и прощал.

– Славный вы, Карл, – сказал я, разомлев от виски и впав в сентиментальное настроение.

– А здорово мы проводим здесь время, правда? – воодушевился Карл. – А где наша славная Мама?

– Я здесь, – раздался голос моей жены из темноты. – Сижу как мышка. Я человек тихий.

– С этим не поспоришь, – согласился Старик. – Однако умеете, когда нужно, быстро поставить на место супруга.

– За это женщин и ценят, – сказала ему Мама. – Я жду от вас еще комплиментов, мистер Джексон.

– А еще вы смелая, как маленький терьер. – К этому времени мы со Стариком крепко накачались.

– Как мило! – Мама сидела, откинувшись в кресле и обхватив руками колени. Она сидела в своей стеганой голубой пижаме, и я видел, как блики от костра играют на ее черных волосах. – Мне нравится, когда вы начинаете сравнивать меня с маленьким терьером. Значит, скоро начнутся разговоры о войне. Кстати, джентльмены, кто-нибудь из вас участвовал в войне?

– Я не участвовал, – откликнулся Старик. – А вот ваш муж участвовал, этот отчаянный смельчак, который прекрасно бьет птиц влет и следопыт что надо.

– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – сказал я.

– Давайте ужинать, – предложила Мама. – Я умираю с голоду.

Чуть забрезжил свет, мы уже ехали в машине, миновали деревню и густой кустарник и очутились на краю равнины, затянутой предрассветной дымкой; далеко впереди паслась антилопа канна, при раннем утреннем свете она казалась огромной и серой. Мы остановили машину у кустарника, вышли, устроились на земле и увидели в бинокль целое стадо конгони, рассеянных между нами и антилопой канна. С ними был и единственный сернобык, похожий на раскормленного, с темно-сливовой шерстью масайского ослика – только с великолепными, длинными и черными, откинутыми назад рогами, которые поражали воображение всякий раз, как он поднимал голову над травой.

– Хотите заняться им? – спросил я Карла.

– Нет. Лучше вы.