Зеленые холмы Калифорнии

Мне вдруг показалось, что все это она придумала на месте, чтобы отвлечь мое внимание. Гадко, жестоко… Ничего, вырастет, потеряет любимого человека, тогда поймет. И все же в последнее время она меня пугает. Особенно я опасаюсь этой поездки. Она явно что-то затевает… Но что? Я решила обратиться к брату. Он отлично ладит со Стаськой. Пусть попробует расколоть ее. Может, ему она скажет или попросту проговорится. Он лучше меня сможет найти к ней подход. А то я в последнее время часто пасую перед ней. И не успела я об этом подумать, как Гера позвонил мне.

— Как дела, сестричка?

— Герка, ты мне нужен!

— Я всегда и всем нужен! В моем возрасте это прекрасно! А то многие мои сверстники жалуются, что уже никому не нужны! Так что стряслось? Опять наша крошка что-то натворила?

— Она все время что-то творит, и мне страшно. Я прошу, пообщайся с ней без меня, попробуй выведать, что она замышляет.

— А она что-то замышляет?

— Мне кажется, да. Она явно что-то удумала.

— Но в какой области?

— Боюсь, она хочет как-то… отомстить матери… как-то напакостить ей…

— С чего ты взяла? Только не шмыгай носом, а то разревешься. Ладно, давай я завтра часиков в двенадцать-тринадцать к тебе заеду, мы поговорим, я дождусь ее из школы и приглашу в кафе. Ты в это время свободна?

— Да!

— Вот и отлично, договорились. Только, чтобы она ничего не заподозрила, я приглашу вас обеих, а ты откажись, скажи, что не можешь.

— Я и вправду не могу завтра, у меня парикмахерская в четыре.

— Великолепно!

* * *

Так мы и сделали, Стаська с восторгом согласилась пойти с ним в кафе. А вечером он позвонил мне.

— Лёка, она молчит как партизанка! Я к ней и так и эдак подъезжал, все напрасно. Наконец я напрямую спросил, почему она вдруг решилась ехать к матери.

— И что она ответила?

— Привожу ответ дословно: «Меня пробила эта фотка с холмами. Хочу собственноглазно увидеть зеленые холмы Калифорнии!»

— Дались ей эти холмы!

— Ну я спросил, не лучше ли отложить поездку, все-таки выпускной класс.

— А она?

— Ни в какую! Летом, говорит, эти холмы желтеют, она узнавала. Ну, еще сказала, что в конце концов пусть Мамалыга порадуется.

Пусть это будет ей свадебным подарком. Короче, Лёка, у меня было ощущение, что я бьюсь головой об стенку. Непрошибаемо! Никогда раньше мне не было с ней так трудно…

— Но тебе не показалось, что она что-то затевает?

— То-то и оно, что я в этом убежден!

— И что же мне делать? Отменить поездку, сдать билеты?

— Боюсь, что это самый правильный выход…

— Но я не смогу, я так хочу видеть Адьку… Она же моя дочь… Я все эти годы просто не позволяла себе этого, но сейчас, когда все стало так реально… Я не смогу отказаться.

— Тогда езжай, но просто будь начеку. К тому же вполне возможно, что Стаська, попав в Америку, увидев мать, рассиропится, все простит и будет просто наслаждаться жизнью. К тому же что такое особенное она может задумать? Не убийство же!

— Господи, Гера, что ты говоришь?

— Ну в том-то и дело. Скорее всего ее планы связаны с покорением Голливуда. На мой взгляд, это ближе к реальности. Может, она задумала остаться в Америке…

— Боже упаси!

— Да почему? Америка может ее многому научить.

— Даже слышать об этом не желаю.

— По-моему, наша Стаська ничем не хуже многих голливудских девиц, например, Миллы Иовович или других…

— Ты меня дразнишь? Надеюсь, ты ей эти свои идеи не развивал?

— Да что ты! Я в этот раз чувствовал себя с ней полным идиотом. Понимаешь, самый трудный возраст, лет тринадцать-четырнадцать, она вроде прошла спокойно…

— Мне тоже так казалось.

— Я тут поразмышлял… А может, все это связано с каким-то парнем, а? Может, это сексуальные проблемы? Или же она перед парнем выпендриться хочет — мол, я такая крутая, у меня мать в Америке, я к ней на свадьбу еду… Не хотелось бы, конечно, думать, что в нашей семье выросла такая дурища, но, с другой стороны, в семнадцать лет все девки — дурищи. Ты, кстати, тоже была набитой дурой в ее годы. Знаешь, ты погляди в эту сторону, может, все ее задумки не с Адькой связаны, а с каким-то хахалем? Кстати, и деньги она, вполне возможно, не на тряпки собирает, а на крутой подарок этому парню…

— Да что-то я никакого парня на горизонте не вижу.

— Ну, милая моя, мало ли чего ты не видишь. А я вот голову дам на отсечение, что она уже не девица.

— Что? — ахнула я.

— А что ты так пугаешься? Это только нормально в ее возрасте.

— Ты придуриваешься или дразнишь меня? Ты не знаешь, чем это грозит? — рассвирепела я. — Тебе хорошо, у тебя два сына, и те давно взрослые, а я… у меня.

— Прекрати истерику! Все равно это должно случиться, если уже не случилось. Не хочешь же ты, чтобы она осталась старой девой?

— Нет, больше всего на свете я хочу, чтобы она вышла замуж за нормального хорошего парня.

— Ишь чего захотела! Как это было у кого-то из классиков: «Зять — это любезный молодой человек, который берет на себя расходы по содержанию моей внучки?»

— У классика была не внучка, а дочь.

— Ну, кажется, этот любезный молодой человек у тебя уже появился за океаном.