Зеленые холмы Винланда

– Многое! – повторил Сивел уже с нахрапом. – Многое из того, на что вы, слабосильные, не способны.

И вождь чиктэзов обернулся…

* * *

Уже поутру Сивел приступил к делу. Прежде всего, настоял, чтобы извели под корень весь кустарник, все деревья на пологом склоне холма, где расположилось селение. Зачем? А затем, чтобы камнеброс, швыряя камни и чурбаки, разил противника, а не вхолостую бил по кустарнику и деревьям! Неужто не ясно?!

Не ясно. Чиктэзы слыхом не слыхивали про какой-то там камнеброс.

– Ну, или порок, по-нашему, по-новгородски! – горячился Сивел, втолковывая бестолковым. – Ай, да что вам втолковывать! Делай как я, делай что скажу! Потом и ясно станет!

Пока старики да женщины чистили склон от растительности, два десятка более-менее крепких чиктэзов таскали камни, заготавливали чурбаки, плели тугие канаты из ремней и волокон луба. Еще с полдюжины чиктэзов, которых Сивел отобрал как более-менее сметливых, ладили под его руководством этакую конструкцию из тесаных бревен. Сивел все громче горячился, бегал от одного к другому, фыркал, плевался, орал… Камнеброс штука такая – ошибешься в мелочи, и развалится напрочь, еще и своих покалечив. Доводилось, конечно, Сивелу в бытность свою новогородскую с камнебросом, то бишь с пороком дело иметь. Но одно дело – в бою его применять, и другое дело – самому его ладить. В бою – применял, сам – не ладил. Да вот пришлось. Как-то оно получится, когда работа к концу придет?

А хорошо получилось. Неплохо получилось. Уже к вечеру порок был готов. Зачем и для чего он нужен, чиктэзы так и не понимали до последнего. Но старались.

Достарались. Сивел вышел к пороку, установленному на верхней точке пологого склона. Свистнул, показав рукой, чтобы женщины детишек по-быстрому согнали с того склона. Уложил каменюку здоровенную на ложе порока. Нацелил.

Эх! Была не была! Пли!

Каменюка прогудела по воздуху, шлепнулась в сотне шагах по склону, подняв тучу снежной грязи. Прокатилась еще, замерла.

Чиктэзы завопили в восторге, застучали древками копий о землю. Ну, все! Худо теперь придется племени Насыпных Холмов, отпор получат еще тот!

Сивел едва заметно выдохнул с облегчением. Получилось-таки! А если б не получилось? Он все-таки прежде всего воин, а к инженерным работам не приучен. Но – получилось!

– Теперь вот что, – вдохновился он успехом. – Порок для обороны хорош. Но когда обстреляем ворога, надобно выйти против него лицом к лицу и гнать его, вытесняя.

Гнать, вытесняя? К такому чиктэзы не готовы. Отпугнули – и ладно.

– Да нет же! – убеждал Сивел. – Отпугнуть мало. Гнать надо, гнать! Иначе, опомнившись, ворог вернется и вдвое жестоко воздаст за страх свой. Ясно?!

Чиктэзы были бесстрастны. Глаза не опускали, но ничего нельзя было прочесть в их глазах.

– Ай, ладно! – махнул рукой Сивел. – Ввяжемся в драчку, а там посмотрим. Главное, делайте как я! Крикну, побегу вперед – кричите, бегите за мной. Ясно?!

Чиктэзы были бесстрастны…

* * *

Воины племени Насыпных Холмов появились через три дня. За те три дня чиктэзы под руководством Сивела еще два порока сладили. Есть чем встретить!

Много их все-таки, воинов племени Насыпных Холмов. Сразу вверх по склону не полезли. Пошумели сначала грозно, щитами постучали, десяток-другой стрел выпустили. Ни одна стрела не долетела, все больше в склон втыкались. Оно и понятно. Снизу вверх стрелять – без толку, так только… для пущего страха. И раскрашенные черной и оранжевой краской лица – для пущего страха. Оскаленные волчьи и медвежьи морды на шапках – тоже для пущего страха.

И как приметил Сивел, этот самый пущий страх они на чиктэзов нагнали. То есть никто из чиктэзов не задрожал, не упал на землю, закрыв голову руками, но чувствуется ведь, чувствуется.

– Не робей, мужики! – ободрил Сивел. – Эти зверомордые просто еще не пробовали наших камнебросов! Щас попробуют!

Три порока были установлены на верхушке склона веером – чтобы, по возможности, охватить весь склон. Слева ли, справа ли, по центру ли полезут зверомордые – чтоб каждого достать!

Шум усилился. Люди племени Насыпных Холмов распалялись, доводя себя до боевого исступления.

– Вот! Сейчас побегут на штурм! – определил Сивел и не ошибся. Чай, не в первой битве участвует!

Лавина зверомордых ринулась вверх по склону, потрясая копьями и томагавками. Аккурат по центру.

– Руби! Руби канат! – гаркнул Сивел.

С глухим стуком крякнул порок, огромная каменюка, с низким гудением описав дугу, брякнулась в гущу атакующих, запрыгала дальше вниз, давя и круша.

Зверомордые взвыли от неожиданности и боли. Покалеченные воины легли там, где их настигла каменюка, – не менее дюжины, однако! Лавина атакующих разделилась надвое, обтекая поверженных. Слева зверомордых оказалось поболее, чем справа.

– Руби! Руби левый канат! – мгновенно скомандовал Сивел.

Снова с глухим стуком крякнул порок. На сей раз не каменюка, а увесистый чурбак рухнул на осаждающих и покатился, покатился, сбивая с ног всякого оказавшегося на непредсказуемом пути.