Зеленые погоны Афганистана

Пограничную реку Пяндж наша мангруппа форсировала по понтонному мосту. На советской стороне нас встречали красные стяги, праздничные лозунги и кумачовые полотна! Понтоны за нами разводили сразу же, за покидавшей его последней машиной. На той стороне, в порту Шерхан, переправу прикрывала застава Пянджской ДШМГ, которую сняли вертолетами, после того как мы благополучно переправились на родную землю.

Разумеется, пару дней весь личный состав подразделения находился в приподнятом настроении и отмечал окончание войны. Все готовились к возвращению домой, в Пржевальский отряд, к встрече с родными. Но тут судьба сделала внезапный поворот — мангруппу отправили не в родной Пржевальск, а в Армению, в город Октемберян. В Нагорном Карабахе разгорался вооруженный конфликт, неспокойно стало на армяно-турецкой границе и возникла необходимость усиления Армянского направления охраны границы.

Оставив технику в Пяндже, личный состав мангруппы погрузился в Ил-76 и, несколько часов спустя, высадился в аэропорту «Звартнотц». Нас встретил начальник опергруппы генерал

Высоцкий. Он сообщил, что мангруппа Пржевальского погран-отряда включена в резерв Закавказского пограничного округа. Такое решение было вполне логичным — пограничные подразделения, воевавшие в Афганистане, были способны решать самые сложные задачи. А офицеры, безвылазно находившиеся на «той стороне» до самого вывода войск в Афганистана, обладали большим боевым опытом. Не случайно Пржевальская ММГ была признана лучшей мотоманевренной группой Восточного округа.

Так мы из одной «горячей точки» попали в другую. Впрочем, это совсем другая история.

Сергей Витковский

В середине декабря 1987 года я получил повестку из военкомата. Я уже знал, что иду в погранвойска, был готов. В учебном центре Керкинского пограничного отряда от новобранцев не скрывали, что кому-нибудь из них придется служить в дальнейшем не на границе, а за ней — на территории Афганистана. Поэтому учеба шла в напряженном темпе, а молодые солдаты старались освоить не только свою специальность, но и смежные. По окончании «учебки» меня направили помощником наводчика АГС во 2-ю мотоманевренную группу отряда, которая дислоцировалась тогда вблизи афганского города Шибергана.

Нашу колонну сопровождали два вертолета. Страха никакого не было. Наоборот, какая-то легкая эйфория от ощущения новизны. В течение трех-четырех дней нас, новичков, вводили в курс дела, разъясняли особенности службы, позже стали ставить в наряды по охране объектов. А через месяц состоялся первый выезд на задание.

Поступила информация, что готовится подрыв газопровода. Нашу группу направили патрулировать на угрожаемый участок. Через неделю обстановку сняли. Были ли это ложные сведения, или мы своим присутствием спутали карты диверсантам, так и осталось для меня загадкой.

Потом рейды стали обыденным делом, никто не считал их. Перекрывали караванные пути, проверяли грузы на наличие оружия, боеприпасов, наркотиков. Рутина, словом. Но один случай все-таки запомнился.

Одна из последних колонн советских пограничников покидает ДРА. 15 февраля 1989 года

Отрыть укрытие для БТР в песках — огромный труд. Поэтому, устраивая ночевку в пустынной местности, мы предпочитали использовать традиционные места и ранее оборудованные капониры. Перед тем как заехать в него, сапер с помощью щупа и минно-розыскной собаки проверял его на наличие мин. Когда времени было в обрез, заезжали с ходу, пренебрегая инструкцией.

Но вот в ту ночь водитель не стал заезжать в капонир, остановил бронетранспортер перед въездом. Словно почувствовал что-то. Мы быстро спрыгнули с брони, спешили поскорее заняться ужином. Как только ребята не подшучивали над механиком-водителем. Но, на всякий случай решили проверить: стоит ли доверять чутью водителя. И надо же, всего-то в двух метрах от БТР нашли мину! Ее затем подорвали накладным зарядом.

Радости на войне были простые. Помню, как все радовались, когда под Новый год пошел снег. Пролежал он всего два дня, но это так напомнило русскую зиму. Мысленно каждый смог побывать в Союзе.

Еще запомнились «баляблики» — шарики из простого теста, сваренные в кипятке. Кушанье следовало бы назвать «клецками» или «галушками», но прижилось такое вот, необычное название. Эти «баляблики» сильно выручили нас, когда пришлось действовать в отрыве от основных сил, закончились все продукты, кроме соли и муки. Вертолеты, на которые была надежда, не могли подняться в воздух из-за затянувшейся песчаной бури. Тут-то и пригодилась солдатская смекалка. На этих самых «балябликах» протянули несколько дней, пока не прилетел борт.

Через год из Афганистана стали выводить войска. Пограничники прикрывали отход колонн армейских подразделений на тех участках, где местные жители были настроены враждебно. Армейцы радостно махали рукой в сторону в нашу сторону, выкрикивая: «Давай с нами!» Мы, в ответ лишь разводили руками. Вышли через четыре дня, после того, как прошли последние армейские части.