Зеленые погоны Афганистана

Немалая часть Куфабского и Джавайского ущелий оставались вне нашего контроля из-за очень сложного, труднодоступного рельефа. Там и скрывались банды душманов. В них было немало местных жителей — идеологических противников афганских властей. В самих кишлаках бандитов не было, а сами банды были относительно небольшими. Но московских руководителей смущало то, что этот обширный район оказывался бесконтрольным. Тем более, с советской стороны здесь находился крупный административный центр — Хорог, который с афганской территории можно было достать пулеметной очередью. Поэтому Москва все время требовала взять район Куфаба под контроль. С этой целью в Куфабское ущелье планировалось с вертолетов высадить крупные силы пограничников, а также афганских военнослужащих и ополченцев.

С самого начала было очевидно, что операция будет непростой. Поэтому для контроля за ходом ее проведения, из Москвы был прислан генерал-полковник Иван Вертелко, курировавший действия пограничников в ДРА. Иван Петрович прибыл с решительными намерениями активизировать события, но очень скоро убедился, что в Афганистане все очень непросто.

Все площадки десантирования находились на высотах от трех тысяч метров над уровнем моря и выше. Больше четырех десантников за раз высаживать не получалось, даже при нормальных условиях. А условия обещали быть не нормальными, поскольку осенью погода в Куфабском ущелье менялась по несколько раз в сутки. Это было ключевым фактором, от которого зависел успех будущего десанта, поскольку снабжение было возможно только по воздуху. Позже, во время боевых действий в горах случалось, когда вертолеты успешно высаживали десанты, но налетала плотная облачность, и те оставались без поддержки. Порой десантники оставались без поддержки около трех недель — из-за нелетной погоды не было возможности их усилить, обеспечить или хотя бы эвакуировать.

Вот и в этот раз горы то и дело закрывались и начало операции, то и дело переносилось. Чтобы ускорить дело, Вертелко вызвал к себе подполковника Владимира Краснова, который, в ходе операции, руководил авиацией. Спросил, что нужно для успешной высадки десанта. Краснов ответил с юмором:

— Дайте мне Героя Советского Союза (посмертно) и я полечу!

В конце концов погода установилась, и в октябре-ноябре 1981 года операция была проведена. К сожалению, она имела локальный успех, поскольку выбор площадок для десантирования был ограничен. Басмачи отлично знали все места, куда мог сесть вертолет, держали их под прицелом и не давали десантникам развить продвижение.

Десантирование прошло весьма неудачно, почти сразу же пошли большие потери. Только в первом эшелоне было убито восемь человек, множество десантников получило ранения, в том числе и начальник нашей опергруппы — полковник Николай Бутько. Он был тяжело ранен прямо на площадке десантирования, которую душманы накрыли плотным огнем. Пуля попала Николаю Трофимовичу в колено, он потом всю жизнь прихрамывал.

Лично мне запомнилось, как накануне в распоряжение нашей мангруппы с Дальнего востока прибыло два офицера-стажера, один — медик, второй — оператор. Бутько приказал посадить их в вертолеты и отправить на афганскую сторону, в первой волне десанта. При высадке один из стажеров — медик, погиб. Не провоевал даже одни сутки!

Та — первая Куфабская операция, оказалась неудачной из-за потерь и почти не принесла результатов. Я не попал в состав десанта совершенно случайно. Жена попала в госпиталь с воспалением легких. Мне пришлось сидеть с сыном. Командование пошло навстречу и оставило меня на базе, в Пяндже, одного — поддерживать связь.

В последующем, боевые действия в районе Куфаба происходили ежегодно. Чтобы держать Куфабское ущелье под контролем, в нем было выставлено шесть гарнизонов, которые размещались в точках, пригодных для десантирования. Схожая ситуация была с Джавайским ущельем — гарнизоны стояли на всем ее протяжении. В этом районе у нас была хорошо поставлена разведка, мы хорошо знали обстановку, были обеспечены надлежащей поддержкой со стороны местного населения и научились наносить противнику упреждающие удары.

Воевать в Куфабском ущелье, как и везде на Памире, было крайне сложно. Почти половина потерь понесенных там имели не боевой характер. Не выдерживала техника, люди срывались в ущелья, попадали по камнепады и лавины. Из положительных сторон можно выделить то, что нашими сторонниками в районе Памира были исмаилиты. Они успешно воевали против душманов, оказывали существенную поддержку советским пограничникам.

Переговоры с афганскими старейшинами позволяли пограничникам решать многие проблемы без применения силы