Зеленые тени, Белый Кит

— Во всяком случае, в Ирландии достовернее не бывает. То пространство, размером два фута на один, считается более сокровенным, чем исповедальня. Туда человек может уйти, если ему надо вскормить свою душу без лишних разговоров и суеты. Так что, каковы б ни были намерения, пока он сам не снимет с себя обет молчания, этот закут считается необитаемым — там никого нет!

Все закивали, гордясь словами Тималти.

— Молодец, Тималти. А теперь допивай свой стакан, парень, будь начеку, стой наготове, смотри в оба! — сказал Майк.

Я стал смотреть на мглу, которая клубилась, просачиваясь сквозь дверь.

— Зачем начеку?

— Затем, что там, в тумане, всегда таятся Крупные События. — Голос Майка зазвучал таинственно. — Как исследователь Ирландии, не позволяй, чтобы хоть что-то осталось необъяс-ненным.

Он вперился в темноту:

— Может произойти что угодно... и всегда происходит.

Он глотнул туману и замер:

— Тсс! Слышали?

Вдали раздалось глухое шарканье ног, тяжкое дыхание, которое становилось все ближе, ближе, ближе!

— Что?.. — спросил я.

Майк смежил веки:

— Тсс! Слушай... Да!

ГЛАВА 4

Снаружи по ступенькам прогремел пьяный топот ботинок. Настежь распахнулись створки дверей. Внутрь, пошатываясь, ввалился изувеченный человек, обхватив кровавыми руками окровавленную голову. От его стона у каждого посетителя в баре пробежал мороз по коже. Некоторое время слышалось только, как лопаются пузырьки пены в узорчатых кружках; все лица — бледные, румяные, пунцовые, с паутинками капилляров — обернулись к незнакомцу. Над каждым глазом дрогнуло веко.

Мужчина в изорванной одежде стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, с глазами навыкате и дрожащими губами. Присутствующие сжали кулаки. «Ну?! — беззвучно кричали они. — Давай же, говори! Что стряслось?»

Незнакомца сильно качнуло вперед.

— Авария! — прокричал он. — Авария на дороге!

Тут у него подкосились колени, и он рухнул на пол.

— Авария!

Человек десять кинулись к нему.

— Келли! — Голос Гебера Финна сотрясал бар. — Беги на дорогу. И поосторожнее там, один раненый у нас уже есть. Не суетись. Джо, беги за доктором.

— Погоди! — раздался негромкий голос.

Из отдельной клетушки в темном конце бара, где лучше всего погружаться в философские размышления, на толпу щурился темноволосый мужчина. .

— Доктор! — воскликнул Гебер Финн. — Вы были тут все это время!

— Ладно, помолчи! — закричал доктор и поспешно скрылся в темноте, а с ним еще несколько человек.

— Авария... — Уголок рта у лежавшего на полу задергался.

— Полегче, ребята.

Гебер Финн и двое других бережно уложили пострадавшего на стойку бара. Он лежал на инкрустированном дереве, прекрасный, как смерть. В граненом зеркале маячили сразу два ужасных отражения.

Снаружи, на ступеньках, толпа застыла в оцепенении, словно в сумерках океан поглотил Ирландию, а теперь обступает их со всех сторон. В гигантской дробилке туман перемолол и загасил луну и звезды. Чертыхаясь, все ошалело ринулись вперед, чтобы кануть в пучину.

Я стоял у них за спиной, в ярко освещенном дверном проеме, лишь бы не оказаться втянутым в это действо, которое смахивало на сельский ритуал. С того самого момента, как я оказался в Ирландии, меня преследовало ощущение, будто я проживаю на театральной сцене «Эбби-театра». И теперь, не зная своей роли, я мог только таращиться на бегущих.

— Но, — неуверенно возразил я, — на дороге не было слышно шума машин.

— Разумеется, — чуть ли не с гордостью отвечал Майк.

Из-за артрита он не мог спуститься ниже верхней ступеньки, топтался на месте и кричал в белесые глубины, поглотившие его приятелей:

— Перекресток обшарьте! Вечно там сталкиваются!

— Перекресток!

Раздался топот гулких шагов, далеких и близких.

— И шума аварии не было слышно, — сказал я.

Майк презрительно фыркнул:

— По части шума со скрежетом мы отстаем. Но авария все равно есть, достаточно туда сходить. Только не беги. Тьма-тьмущая, черт ногу сломит! А то налетишь сослепу на Келли — он носится как угорелый. Или наткнешься на Фини — этот если налакается, то дороги не разбирает, а что там на ней — тем более. Финн, фонарь есть?

От него мало толку, парень, но все равно возьми. Ступай, слышишь?

Я на ощупь двинулся сквозь туман и, окунувшись во тьму, окружавшую Финнов паб, пошел на грохот башмаков и хор голосов, что раздавались впереди. Пройдя сотню ярдов навстречу бесконечности, я услышал приближение людей, которые переговаривались сиплым шепотом:

— Осторожней!

— А, черт!

— Не растряси его!

Меня отбросила в сторону пышущая паром кучка людей, которые внезапно вынырнули из тумана, неся над головами некий помятый предмет. Я успел заметить бледное, окровавленное лицо, потом кто-то выбил у меня из рук фонарик.

Инстинктивно, чуя вдали сияющий, как виски, Финнов паб, похоронная процессия устремилась в знакомую надежную гавань.

Сзади замаячили тени и послышался леденящий душу стрекот насекомых.

— Кто там? — крикнул я.

— Мы, с велосипедами, — прохрипел кто-то. — Авария все-таки.

Луч фонарика упал на идущих. Я вздрогнул. И тут села батарейка.