Зеленый автомобиль

– Я уже заявила вам,  – перебила баронесса,  – что ничего не знаю, а если бы знала, то все равно не сказала бы. Значит, бесполезно мучить меня вашими расспросами. Если вам угодно спросить меня о чем-нибудь другом, то я к вашим услугам, но этого обстоятельства я убедительно прошу вас больше не касаться.

– Как вам будет угодно. В мои планы не входит возбуждать в вас тяжелые воспоминания.

Наступила короткая пауза. Молчание нарушил комиссар.

– Конечно, баронесса,  – неожиданно проговорил он беспечным тоном, как бы не придавая значения своим словам,  – конечно, вы стоите совершенно в стороне от всех событий, волновавших последнее время Вену.

– Как мне понимать ваши слова?

– Я хочу сказать, что вы, вероятно, ничего не можете сообщить мне ни об убийстве, ни о похищении бумаг…

– Как вы можете предположить, что я…

– Ничего нет легче. Убитый ведь был вашим женихом. Нам удалось установить, что Джиардини прибыл в Вену за восемь дней до убийства. Затем мы узнали, что он по странному совпадению в день пропажи документов переехал в комнату на Грилльхоферштрассе, где прописался под чужим именем. Ничего нет невероятного в том, что вы имели сношения с вашим бывшим женихом, очутившимся в Вене при таких необычных обстоятельствах.

– Нет,  – взволнованным голосом отозвалась баронесса,  – с того печального происшествия я больше не виделась с Бартоломео Джиардини. Ни разу… ни разу…  – тихо повторила она.

Она умолкла и провела рукой по белому лбу, как бы желая прогнать тяжелые воспоминания. Затем она снова заговорила:

– О его пребывании в Вене я узнала лишь из газет.

Комиссар незаметно усмехнулся… наконец-то он поймал ее!..

– Вы узнали это из газет? Так… можно полюбопытствовать из каких?

– Не помню, из каких именно…

– Простите, баронесса, но в этом вы, наверно, ошибаетесь. Кроме трех сотрудников полиции, ни одна живая душа не знала, что Штребингер и Джиардини – одно и то же лицо. Я сам лишь благодаря показаниям вашего отца мог точно установить тождественность обоих лиц.

– Я хотела сказать, что прочитала в газетах об убийстве,  – проговорила спокойно баронесса,  – а от отца узнала, кто пал жертвой преступления.

– Простите, но это тоже мало похоже на правду. Ваше спокойствие, ясные обдуманные ответы показывают, что вы не находитесь под впечатлением тяжелого известия, полученного всего час назад. Поэтому будьте добры точно ответить мне на вопрос: как и когда вы узнали об убийстве Джиардини?

Мета должна была сознаться, что своим необдуманным ответом поставила себя в весьма затруднительное положение. Но она все-таки попыталась вывернуться.

– Все происходило так, как я вам сообщила. Вообще, я удивляюсь, что вы беретесь судить о впечатлении, которое произвело на меня это известие… Ведь вы меня совсем не знаете, не знаете обстоятельств, которые могли оказать на меня влияние… Разве вам известно, что у меня на душе? Ах, много времени прошло с тех пор, как мы с Джиардини виделись в последний раз!

– Все это весьма возможно, но…

– Кто сказал вам,  – продолжала баронесса,  – что я все еще люблю его? Разве он не мог стать мне безразличным? А может быть, я получила удар в самое сердце! Может быть, во мне кипит буря, которую я хочу или должна подавить!.. Что вы знаете, что вы можете знать?

– Гораздо больше, чем вы думаете, баронесса. Иначе я не был бы в Венеции и не стоял бы здесь перед вами,  – резко подчеркнул комиссар последнее слово.

– Передо мной? В сущности, какое я могу иметь касательство ко всему этому делу? Или вы думаете, что я причастна к обоим преступлениям?

– Имею все основания это предполагать, а после ваших последних ответов даже утверждать!

– Подумайте, доктор… Что вы говорите!.. Если бы ваш вопрос мог быть для меня тягостным или страшным, я бы просто отказалась принять вас. Или, еще проще, уехала бы из Венеции, так что вы об этом и не узнали бы…

– Это совсем не так просто. За вами вот уже пять дней следят мои агенты. Сообщаю это вам, чтобы вы не привели своего намерения в исполнение после нашего разговора!

Баронесса неподвижным, как бы застывшим взглядом смотрела на комиссара.

– Что это… что это… значит?… Почему… на каком основании полиция следит за мной?… Что вам всем… от меня надо?

Комиссар придвинул свой стул к баронессе и пристально посмотрел ей в глаза.

– Мне нужно узнать, почему вы тринадцатого января внезапно покинули Вену? Куда привез вас ваш зеленый автомобиль? Зачем вы прикинулись для света больной, а сами посещали подозрительные харчевни за мостом Риальто, где имели свидание с не менее подозрительными личностями? Что побудило вас передать вчера неизвестному мне субъекту значительную сумму денег? Зачем вы ночью, одетая в платье своей горничной, крадетесь через всю Венецию и играете – не всегда успешно – роль служанки? Но больше всего мне хотелось бы знать, что вы делали и где были двенадцатого января между половиной девятого и половиной одиннадцатого ночи?

– К чему вам все это знать? – дрожащими устами прошептала баронесса, избегая устремленного на нее проницательного взора комиссара.