Зеленый берег

Было ясно: чтобы окончательно окрепнуть, ей нужен настоящий отдых. Агзам предложил ей путевку в хороший санаторий, нашлось свободное место. Но Гаухар удивила и насторожила эта забота Ибрагимова. Почему именно ей такая привилегия перед другими учителями? Ведь она проработала всего лишь один год. Уж не собственную ли путевку великодушно предлагает ей Агзам? Гаухар только стала было относиться к нему с довернем — и вдруг возникло это неприятное подозрение. Уж не слеплен ли Агзам из того же теста, что и Алчын и Билал? Ох, эти мужчины!..

Гаухар наотрез отказалась от санатория. Однако уступила уговорам Миляуши и Вильдана, согласилась на путешествие по Волге. Оказывается, для учителей выделены по доступной цене туристические путевки. Маршрут интересный, но несколько усложненный. Отбыв из Зеленого Берега на пароходе, приспособленном для плавания по камскому мелководью, туристы пересядут в Казани на теплоход и проследуют вверх по Волге до Горького. Здесь — вторая пересадка, уже на специальный туристический трехпалубный лайнер, на котором путешественники прямым путем отправятся вниз по реке вплоть до Астрахани, еще раз проплыв мимо Казани.

Казалось, разумнее было бы начать сквозной рейс из Казани, не делая лишний крюк в несколько сот километров. Но устроители путешествия уперлись на своем. «В Горьком наша туристическая база, оттуда и следует начать маршрут».

И вот Гаухар в пути.

Если же вспомнить об оставшемся в Зеленом Береге Агзаме, необходимо отметить следующее. Многие поступки и действия Гаухар, происходившие на глазах у Ибрагимова, были непонятны ему. Почему она отвергла Билала Шангараева, который так любит ее и столько лет оставался предан ей? Билал вовсе не плохой парень, неглуп, образован, деловит. Перед тем, как окончательно уехать из Зеленого Берега, он зашел к Агзаму, «Все кончено, все мои надежды разбиты вдребезги, — говорил он, сжав голову руками. — Вся беда в том, что я, кажется, никогда в жизни не смогу забыть ее. На свете нет другой женщины, которая бы так увлекла меня».

После этого признания Агзаму почудилось, что где-то в тумане замерцала звезда его собственной надежды. Правда, она настолько мала и так робко светит, что было бы наивно верить в её более яркое сияние. Но все же… Ведь человеческие судьбы иногда складываются очень странно: один горюет, другой помимо его воли начинает обретать радость.

Агзам знает всю историю любви Билала Шангараева. Пока Билал еще надеялся на что-то, Агзам боялся признаться себе в чувстве к Гаухар: он считал неизмеримой подлостью как-то мешать любви Билала. Но вот Шангараев отвергнут навсегда. И все же это не окрылило Агзама. «По-видимому, — думал он, — Гаухар очень разборчива и не менее осмотрительна после того, как разрушилась ее семейная жизнь».

Незадолго до отъезда Гаухар чуть приоткрыла перед Агзамом свой внутренний мир. Она призналась: поездка по Волге, знакомство с поволжскими городами — ее давнишняя мечта, и если бы не осложнения на работе, не болезнь, уложившая ее в постель, она сразу же согласилась бы с предложением Миляуши и Вильдана.

— Было бы очень странно, — говорила она Агзаму, — жить на Каме и Волге и не знать по-настоящему эти реки и их берега. Особенно непростительно это для учительницы. Ведь подлинный педагог должен думать не только о собственном удовольствии. У него есть класс, ученики. Они хотят много знать — такова уж природа человека. Им нельзя рассказывать о своем крае вообще, надо говорить по возможности познавательно, делиться личными впечатлениями.

Нельзя было, не согласиться с этими рассуждениями Гаухар. Наверно, так думает каждый учитель, любящий и уважающий свою профессию, где бы он ни жил. «Ну, хорошо, — продолжал раздумывать Агзам, — я соглашаюсь с Гаухар. А дальше что? В какой мере это поможет нашему сближению?..» Дальнейшее было темным для Агзама. Оставалось только предполагать, надеяться. Но ведь ценны лишь те предположения, которые основаны на чем-то реальном. А на что реальное может опереться Агзам?

Учитывая все это и зная о душевных ранах Гаухар, Ибрагимов держался с ней очень осторожно, не говорил ни слова лишнего, даже намеков на свои чувства избегал. Ведь Гаухар и не подумает о новой семейной жизни, пока не изгладятся из памяти горькие уроки недавнего прошлого. Вот почему здесь, в Зеленом Береге, она особенно резко оттолкнула Билала Шангараева. Все это так. Не даже после, жестоких неудач человеку не запрещено хотя бы неуверенно думать о будущем, ждать чего-то лучшего. Очень трудно, почти невозможно разгадать скрытый от всех душевный мир Гаухар.

Зато совершенно ясно для Агзама собственное его положение. Очень худо Агзаму. Прошло уже более трех лет после гибели Сылу, жены его, а он все еще с болью вспоминает о ней, и в то же время все невыносимее становится для него одиночество. В минуты тоски воспоминания о Сылу причудливо переплетаются у него с неотступными мыслями о Гаухар; он словно наяву беседует с ней, и тогда образ Сылу как бы бледнеет, становится менее зримым.