Зеленый берег

Он вернулся из пионерского лагеря все еще отягощенный сомнениями. Едва вошел в квартиру, соседи вручили ему телеграмму. Агзам ждал ее с трепетом, а получив, боялся развернуть. Казалось, что Вильдан сообщит ужасную весть: «Гаухар осталась в Казани», Наконец, отважившись, прочитал и вздохнул облегченно. «Все благополучно выехали из Казани. Никаких перемен. Вильдан», — гласила телеграмма. По уговору с Вильданом слова «никаких перемен» означали, что Гаухар не осталась в Казани.

Он взял со стола увеличенную фотографию, врезанную в рамку, долго смотрел на мягко улыбающееся лицо Гаухар, Нет причин упрекать фотографа, портрет получился отличный.

Разглядывая портрет и словно не видя его, Агзам сидел в молчаливой задумчивости. Нечаянно бросил взгляд на часы. Ба, начало восьмого! И вдруг ему захотелось есть. Перекусил всухомятку, запер двери и вышел на улицу.

Пали сумерки. Было тепло и безветренно. Агзам проходил по улицам и переулкам, не обращая внимания ни на встречных прохожих, ни на вечеряющих на скамейках жильцов того или иного дома. Он шел к своей цели.

Вот и домик тетушки Забиры. Ибрагимов еще издали увидел хозяйку. Она сидела у калитки, держа в руках какой-то журнал, — это Гаухар приохотила ее к чтению. Он поздоровался и, не ожидая приглашения, сел рядом на скамейку.

— Вот получила журнал «Азат хатын»— с важностью сказала тетушка Забира. — Раньше только картинки смотрела, если книга или журнал случайно попадали мне в руки. Теперь своим обзавелась: это Гаухар мне выписала. Жду не дождусь, когда принесут. Интересные статейки бывают и стишки тоже.

— Значит, к свету тянетесь, тетушка Забира?

— И не говори, Агзаметдин! Так тянусь, что ради сознательности готова помереть на месте. А если без шуток сказать, так ведь в свободное время лучше читать, чем бездельничать.

— Ну, только от нечего делать не ждут с нетерпением журнала. Наверно, читаете потому, что нравится.

— А я о чем толкую! Кабы не нравилось, разве стала бы попусту глаза портить… Ну да ладно, нет ли весточки от Гаухар?

— А я к вам зашел узнать, нет ли чего.

— С дороги пришла всего одна открытка. Я думала, она написала тебе длинное письмо.

— С какой стати она будет писать мне длинные письма, тетушка Забира? Кто я ей?

— Ты, конечно, никто ей, а все же почему бы и не написать тебе? На пароходе нечего делать. Мне же вот написала… Зайдем, что ли, почитаешь открытку?

— Можно зайти. — Он огляделся. — Такая тишина у вас, кругом зелень. Право, в летние месяцы никуда не хочется уезжать из Зеленого Берега.

— Ты ведь, кажется, собирался на отдых в теплые края?

— Собирался, да вот не знаю — ехать ли? Не первый день думаю об этом, тетушка Забира.

— Смотри, тебе видней. Зимой ты ведь не получишь отпуск. Молодому человеку надо поездить, повидать вольный свет. Если не выглянешь из своей конуры, так и не узнаешь, сколь велик мир. В книгах да кино такого не увидишь.

— Это верно, да как-то лень подниматься.

— Не говори ерунду, Агзам. Лентяев и без тебя много.

— Ой, тетушка Забира, с вами, оказывается, надо держать ухо востро.

— Это уж как знаешь. Человек ты ученый.

— Не очень-то много я знаю. Вот нынче выходной день. Встал пораньше — и не знаю, что делать. Какая-го тоска одолела. Ну, и отправился в пионерский лагерь. Вот где по-настоящему хорошо! Видел там учеников Гаухар. Один мальчик, по имени Акназар, оказывается, спас чуть не утонувшего товарища.

— Вон как! А все болтали — хулиган, хулиган. Я и сама, грешным делом, ворчала на него… Вчера видела мать этого Акназара. У нее изо рта яд брызжет: «Гаухар, слышь, взялась погубить моего сына. Сперва заставила бежать, теперь решила в реке утопить».

— Это же бессовестная ложь, тетушка Забира!

— Для Талии все белое оборачивается черным. Гаухар знает норов этой ведьмы… Опять мы заговорились, Агзам! Пойдем читать открытку Гаухар. И чайку стаканчик выпьешь. Мне с тобой веселее будет чаевничать.

— Чай пить не хочется, тетушка Забира. Спасибо. А вот открытку, если позволишь, с удовольствием прочитаю.

— Прочитай, да и ответ напиши Они зашли в дом. Хозяйка зажгла свет. Цветы, рисунки в комнате Гаухар — все как прежде. Кажется, вот-вот из-за цветастой занавески выйдет сама Гаухар.