Зеленый дельфин. Повесть-фантазия

- Увы, и очень часто, - Пипл снял маску с гвоздя, приложил к лицу и пропел басом:

И никуда вам теперь не деться,
Если у вас вместо камня сердце.
Радость с печалью отчаянно бьется,
Левый глаз плачет, а правый смеется!

Он опустился на пол и усадил мальчиков рядом.

- Впрочем, как истинные сондарийцы, вы не знаете, что такое настоящие слезы. Ладно, рассказывайте, что случилось? Почему убежали из дому? Вас прогнал домовой? А может, крышу продырявил метеорит или под полом завелись старинные усатые тараканы?

Тут шумно распахнулась дверь, и, со свистом втягивая воздух, вкатился коротконогий человечек с гладкой, словно отполированной лысиной. С каждым вдохом маленькое тельце раздувалось так, будто оно было резиновым и кто-то накачивал его насосом. На глазах у изумленных мальчиков человечек превращался в непонятное круглое существо, которое, наконец, с шумом выдохнуло воздух и опять стало щуплым, худеньким.

- Эластик, - представил его Пипл. - Может стать бочкой и карандашом. Может выпить сорок кружек пива, а потом голодать сорок дней.

- Бочкой и карандашом? - эхом отозвались близнецы и обошли Эластика вокруг, оглядывая со всех сторон, словно музейный экспонат.

- Да. А может, нет, - хитро сощурился гимнаст.

- Голодать сорок дней! - воскликнули близнецы.

- Нет. А может, да, - хмыкнул Эластик и в свою очередь стал рекламировать Пипла: - Клоун Подтяни Штаны! Ходит вниз головой по потолку, разъезжает в упряжке, которую тащат пятьсот мух, а по ночам тайком от всех изобретает машину по перекраиванию дураков в умниц.

- Ах, ты так, - клоун обхватил гимнаста поперек туловища и подбросил, как мячик. Эластик крякнул, вцепился в Пипла и неожиданно легко свалил.

- Это потому, что ты пообедал котлетами, а я только их запахами, - отдуваясь, объяснил Пипл свое поражение.

Награждая друг друга тумаками, они катались по полу, а близнецы прыгали вокруг этих смешных взрослых, так похожих на озорных мальчишек, и подзадоривали их разбойничьими возгласами.

Вдруг стало тихо. Мальчики оглянулись и невольно отступили в угол: на пороге стоял некто с таким неестественно белым лицом, точно оно вымазано мелом. Если бы не бегающие розовые глазки, можно было подумать, что он надел одну из тех масок, которые украшали стены. К губам его приклеилась зловещая улыбка.

- Мистер Вэг, - вскакивая, прошептал Эластик. - Мистер Вэг, - залепетал он, подбегая к вошедшему. - Мы уже идем… Мы только на минуточку…

- Кто такие? - проскрипел мистер Вэг, кивая на близнецов. - Посторонние?

- Да. А может, нет, - засуетился Эластик.

- Это мои друзья. - Пипл обнял братьев, и мальчикам понравилось, с каким достоинством он держит свою рыжую голову.

Мистер Вэг пристально посмотрел на Пипла, молча повернулся и вышел.

- И чего ты добился? - вскипел Эластик, гневно сверкая лысиной. - Считай, что в этом месяце половину твоей зарплаты проглотил слон, - сказал он, исчезая за дверью.

- Да. А может, нет, - пискляво передразнил его Пипл.

- Нет. А может, да, - подхватили близнецы и расхохотались.

- Кто этот Вэг? - спросили они, повисая на клоуне. С этой минуты он окончательно покорил их сердца. Им понравилось, что он ни перед кем не заискивает.

- Хозяин цирка. - Лицо Пипла застыло, зловещая ухмылка пробежала по губам, и мальчики запрыгали, узнав в этой гримасе мистера Вэга. - А ну его! - Пипл беспечно махнул рукой и повел близнецов в зал. - Подождите немного. Скоро освобожусь и пойдем гулять. Идет?

- Идет, - кивнули близнецы, впившись глазами в невиданное зрелище.

В большом кругу арены, освещенном разноцветными прожекторами, люди в нарядных костюмах ходили по лезвию гигантской бритвы и пробегали сквозь огненную стену, стреляли из пистолетов голубями и катались на огромных шарах, купались в фейерверках и глотали стаканы. А высоко под куполом летала на трапеции девушка с серебряными волосами.

Но вот на арену выбежал Пипл. Он сбросил сандалеты и босиком пробежал по лезвию бритвы. И ни капельки крови не проступило на подошвах его ног. Вот он взял горящий факел, поднес к груди, и мальчики вскрикнули: Пипл вспыхнул веселым пламенем. А через несколько секунд, живой и невредимый, приветливо помахивал близнецам веером из длинных страусовых перьев, который чудесным образом оказался в его руках. Он жонглировал хрустальными вазами и аппетитно жевал фарфоровые тарелочки. Ходил по проволоке и стремительно взлетал под купол к девушке на трапеции. Он был факиром и эквилибристом, жонглером и волшебником. А потом вдруг опять стал клоуном. Откуда-то сверху к нему приплыла желтая гитара, и, ударив по ее струнам, он запел: