Зеленый фронт

Помогая себе руками, он пытался отползти от этого ужасного места подальше. Из под сапогов взметнулась трава и земля. Руки, наконец, коснулись твердой поверхности тропинки.

— А-а-а-а-а! — тонким, женских голосом засипел он, вскакивая на ноги. — А-а-а-а-а!

Дрыганье ног уже почти прекратилось, но гибкие древесные корни продолжали крепко стягивать грудь солдата, не давая ему подняться. По лицу копошилась луговая живность. Раздувая ноздри и дико вращая глазами, капрал еще боролся за свою жизнь… Крошечные темные усики все также растягивали его рот, словно держатели у опытного дантиста. Судорогой сводило его губы, бессильно трепыхался язык, пытаясь вытолкнуть наружу глубок склизких копошащихся червей…

— Да…! Вот! — что-то безумно бормотал офицер, на спотыкающихся ногах ковыляя в сторону ближайшего дома. — Это же… Черт! Как же так?!

Молодой выскочка, которого влиятельный папа-промышленник устроил подальше от боевых действий, но с прицел и здесь заработать железный крест, а то и не один, сошел с ума. Дотянув до дома, он начал скрести ногтями по бревнам и жалобно просить:

— Откройте мне. Откройте, ради бога! Скорее! Это же, обер лейтенант! Только не молчите!

Он пожалуй еще бы долго мог так стучать и царапать бревна, если бы не подломившиеся под ним доски. Импровизированный тротуар, который в дождливую погоды выручал хозяев, сейчас не смог помочь… Крепкие сосновые доски, хранившие на своих боках крошечные следы чьих-то укусов, оказались скрывали под собой настоящее грязевое болото.

— Нет! Нет! Папа! — рыдал он, стараясь ухватиться хоть за что-то. — Забери меня к себе домой!

С чавканьем земля приняла и его и остатки расковырянных досок.

Остальные также далеко не ушли. Один из патрульных и молоденький солдатик, первых показавшим на странных червей, дошли лишь до поворота, где практически без всякого шума провалились в яму. Повар пожил чуть дольше. Испытывая просто патологическую ненависть к любому ползающему и летающему существу, он шел строго по тропинке. Лишь около штаба, возле стены которого он остановился перевести дух, ему не повезоло — путь в дом преградила собака майора. Последние несколько недель тот всячески прятал своего любимого пса от любого начальства, опасаясь неумолимого требования исполнить приказ о введении карантинных мероприятий…

— Все! Похоже каюк, — пробормотал Отто, хватаясь за нож. — От этого хрен убежишь…

Пес, для которого повар по вполне объяснимым причинам был самым любимым другом, свирепо скалил зубы. Поджарое туловище с короткой черной шерстью, словно парадный мундир у эсесовцев, было перетянуто светлыми шнурами. Около головы шнуры заканчивались крошечными отростками, которые ныряли в ушные раковины.

— Аминь, — успел только сказать Отто, как пес бросился на него.

…Лес ни на кого не обижался, не старался кому-то отомстить или навредить… Нет, ни в коем случае! Он лишь действовал, как действует живой организм, когда в него попадает чужеродная ткань… Он просто осуществляет действие…

Солдаты умирали в избах даже не проснувшись. Мирно посапывая во сне, оглушительно выдавая храпака, они просто не успевали проснутся… Сотни корней вырывались из земляных полов и рвали человеческие тела на части.

27

Старшина не спал уже вторые сутки. Какая-то неосознанная тревожность душила его, заставляя выделять в кровь адреналин в убийственных дозах.

— Помните, я просил вас ничего не говорить о Лесе остальным? — угрюмым голосом спросил он у своих «старичков», с трудом забившихся к нему в шалаш. — Что-то хреново мне? Чую я что-то плохое…

Странно было такое слышать от кряжистого мужика с длинной бородищей и кулаками, больше похожими на набалдашники для кувалд. Однако, чувствовало, что разговор был серьезным. Старшина внимательно смотрел на товарищей.

— А в чем тревога-то? — не выдержал один из бойцов, сидевший справа. — Вроде дела идут нормально… С едой проблем нет. Крыша над головами есть. Может скоро связь с нашими наладим, да и, командир, Лес же с нами.

Промолчав немного, Голованко выдал:

— Вот о нем-то я и беспокоюсь больше всего… Леший его задери! Все знают кого Серега недавно приволок со стороны села? Бабу с ребенком… Воот! Если не слышали, что она гутарит, то расскажу.

Он развязал мешочек и достал понюшку табаку. Потом легким движение насыпал его в приготовленный заранее листочек и скрутил.

— Тут недалече, — начал он, задымив самокруткой. — Женщина с дитем чуть в яму не угодили. Серега говорит, что трещина сама собой шла по земле (кивок в сторону сидевшего рядом партизана).

— Точно, точно, — очнулся тот, ковыряя в своих ногтях. — Идет себе и идет ровно на них, а потом раз и в стороны… Я потом посмотрел. Яма глубоченная. Хрен ее перескочишь! Первый раз такое видел!

— Ой не спроста все это, — чуть не по бабьи запричитал старшина. — Леший его задери! Да и Андрюху толком то не слышно и не видно. Так, братцы… Давайте-ка вспоминайте, кто и что за последние пару дней видел или слышал странного… Надо покумекать хорошо! А то, чую, что-то плохое идет…

Случай с поварихой всплыл в самую первую очередь.