Зеленый луч. Буря

— Что же это было? — повторил старик.

— Сельдь, — ответил подводник. — Мы врезались в косяк сельди. Она шла такой массой, что даже наша лодка не могла пробить ее. Двадцать четыре минуты по часам над нами, и под нами, и со всех сторон была не вода, а сплошной слой рыбы.

Тут заговорили все разом. Летчики стали рассказывать наперебой, как во время полетов над морем они видели вдали от берегов огромные косяки путешествующей рыбы. За ними гнались касатки и целые тучи морских птиц. Рыба шла с востока на запад, минуя губы, где поджидал ее рыбацкий флот.

— Что проку? — угрюмо сказал старик. — В море к ней не подступишься.

— А если зайдет в губу?

— Зайдет — обратно не выйдет. Да ведь не послушается рыба твоего приказа. Тут, милый человек, надо щучье слово знать.

— Щучье слово или не щучье слово, а вот приведем тебе рыбу в губу, тогда посмеешься.

— На веревочке или как? — поинтересовался старик.

— Зачем на веревочке? — Голубничий был совершенно серьезен. — Электричеством.

Старик насупился и засопел. Искоса он огляделся вокруг. Все смотрели на него молча, с улыбкой, но эта была снисходительная, а не издевательская улыбка. Нет, с такими лицами не врут.

— Сельдь идет косяком, — сказал Голубничий. — Сотни тысяч рыб. Впереди идут вожаки, начальники всех сельдей, даже величиной своей они во много раз превосходят обычную рыбу. Куда повернут вожаки, туда поворачивает весь косяк. Если пустить прямо в воду электрический ток, вожаки бегут на источник тока. Теперь представь себе. Мы отправляем в море судно, снабженное мощной электрической машиной. Наши подводники и летчики разведают в море, где путешествует рыба. Не ухмыляйся, зеленая лошадь! Что, мы не можем снабдить рыбаков своими самолетами и подводными лодками? Рыба разведана. Судно становится в голову косяку, ток идет в воду, вожаки идут на источник тока. Как на веревочке, мы заводим сельдь в ближайшую губу, а там уж дело ваше. Там поспеваете вы со своими запорными неводами. Можешь не сомневаться, рано или поздно так оно и будет. Довольно нам зависеть от игры стихий. Хозяйничать на море так хозяйничать.

Все ждали, что ответит старик. А он вдруг обвел глазами собравшихся, засмеялся, вскинул на плечо свой мешок и сказал:

— А пес вас знает, может, и в самом деле приведете рыбу. Народ теперь такой…

Все заговорили, зашумели разом, но Голубничий, одной рукой названивая по телефону, другой уже выпроваживал собравшихся из кабинета: до свиданья, товарищи, до свиданья!

— Ты по какому делу ко мне? — спросил он гостя, когда все разошлись.

Старик объяснил, что у них в становище неожиданно ушел с работы портовый надзиратель и, стало быть, им нужен новый.

— Подберем, — сказал Голубничий.

Он набросал на листке из блокнота несколько слов, объяснил старику, куда следует обратиться, и, когда тот уже уходил, сказал:

— Всегда заходи прямо ко мне, всегда рад тебя повидать.

— Меня, чего доброго, посадят на самолет селедку высматривать.

— А что ж? — соглашался внук. — И посадят.

Перед тем как улечься спать — спозаранку, как укладываются в становищах, — старик еще раз проверил, все ли он сделал в городе дела, и нашел, что всё в порядке. Новый портнадзиратель, правда, ему не слишком нравился. Портовый надзиратель — должность очень серьезная. Он следит за погодой и смотрит за тем, чтобы боты и механизмы были в исправности. Рыбацкая жизнь во многом зависит от его глаза. А этот, хоть у него и было штурманское свидетельство и порядочный морской стаж, старику определенно не понравился. Слишком уж он лебезил перед ним и чересчур торопливо соглашался с тем, что «рибочку надо уметь брать». Нехорошо было и то, как он нянчился со своим здоровьем, по которому будто бы и списался на берег. «Я боюсь, товарищ Кононов, боюсь, — приговаривал он, кашлял и указывал на грудь, — легкие у меня слабые». Когда человек слишком заботится о своей собственной персоне, будет ли он думать о других? А должность портнадзирателя требует большой заботы о людях.

Старик попытался вспомнить, как зовут этого штурмана, и не мог.

— Как его фамилия-то? — спросил он у внука.

— Кого?

— Да этого… щуплого… Который у нас будет работать.

Внук уже засыпал.

— Который у нас будет работать? — переспросил он сонно. — Егешко.

Глава VI РАЗГУЛ

Лиза простилась со мной равнодушно. Выходя из вагона, она кивнула мне головой и сразу же затерялась в толпе пассажиров.

Так же коротко простились со мной капитаны. Голубничий только крикнул на прощание:

— Так запомните: «РТ89», капитан Сизов.

Пожалуй, если бы я не спрашивал дорогу у встречных, я все равно нашел бы промысловый порт по запаху свежей рыбы, которой тут пахло все — дощатые мостки, рабочие в брезентовых робах, даже стены домов и складов. Выпотрошенную рыбу везли на вагонетках, тащили в корзинах, и — батюшки! — что это была за рыба! Груда серых хвостатых, распластанных в лепешку чудовищ — каждое длиной метра в три — лежала прямо на мостках; как ни спешил я в управление флота, однако не мог не спросить у пробегавшего мимо матроса: что это такое?

— Акулы, — был ответ.