Зеленый Марс

Тем не менее, в регионе разыгрывались преимущественно западные ветра. Когда они натыкались на утес Эхо, сразу же возникали восходящие потоки. Экстремалы из Эхо-Оверлука использовали их для прыжков, летая на планерах или в прыжковых костюмах. Но довольно часто приходил циклон, приносящий бури с востока. Именно тогда вихрь несся через плато Луна, шлифуя снег и становясь все плотнее и холоднее. После таких эскапад в расселинах и огромных утесах случались снежные обвалы. Ураганы лишь подгоняли смертоносные лавины.

Койот молча изучал нисходящие воздушные потоки, пока не убедился, что при должных условиях (температурный контраст, штормовой ветер, дующий с запада на восток) у них действительно может все получиться. Он заявил, что любое легчайшее воздействие в определенных участках спровоцирует превращение нисходящих ветров в вертикальные тайфуны. Они-то и обрушатся на канал Эхо и неистово распространятся к северу и югу. Когда Спенсер рассказал им о природе и назначении нового поселения в каньоне Касэй, Койот тотчас захотел создать средство, чтобы провоцировать подобные воздействия.

– Идиоты построили свою тюрьму в аэродинамической трубе, – проворчал он в ответ на допросы Майи, – ну а мы сделаем вентилятор. Или скорее кнопку, которая его включит. В верхней части скалы мы заложили диспенсеры нитрата серебра. Гигантские монструозные сопла шлангов. Дальше – несколько лазеров, чтобы поджечь воздух над зоной распыления. Это создаст неблагоприятную разницу давлений, перекрыв нормальный отток воздуха, поэтому, когда он прорвется, он станет сильнее. А ниже, на склоне скалы, заложена взрывчатка – она-то и добавит в ветер пыли, утяжелив его. Ветер разогревается, опускаясь, и если бы не снег и пыль, это замедлило бы его скорость. Я пять раз спускался вниз со скалы, чтобы установить и проверить оборудование. Вам стоило бы посмотреть. Там есть и турбины. Конечно, мощь всего аппарата ничтожно мала по сравнению с общей силой циклона… Между прочим, тонкие взаимозависимости – это ключ к погоде, а моделирование определило точки, где можно сдвинуть начальные условия в нужном нам направлении. Короче говоря, будем надеяться на лучшее…

– А раньше вы это пробовали? – осведомилась Майя.

Койот уставился на нее.

– Пробовали – на компьютере. Результат хороший. Если сюда придет циклон, который пронесется над плато Луна со скоростью ветра сто пятьдесят километров в час, ты сама все увидишь.

– Они, наверное, знают о нисходящих ветрах там, в каньоне Касэй, – подчеркнул Рэндольф.

– Да. Но по их расчетам, такой ураган может прийти раз в тысячелетие, а мы, возможно, сумеем создать его самостоятельно, если – повторяю – наверху будут подходящие условия.

– Партизанская климатология! – воскликнул Рэндольф, сверкая глазами. – Как вы это называете, климатаж? Боевая метеорология?

Койот притворился, будто не обратил на реплику Рэндольфа внимания, но Мишель увидел за дредами быструю усмешку.

Койот неустанно предупреждал их, что система заработает лишь при определенных обстоятельствах. И теперь им пришлось сидеть и ждать, когда наступит «идеальная» погода.

В те долгие часы Мишелю казалось, что Койот хочет продавить себя через экран в небо.

– Давай! – бормотал жилистый Койот, прижимая нос к монитору. – Дуй, дуй, дуй. Приходи на холм, паршивец! Лети сюда и скрутись спиралью. Ну!

Он бродил по просторной кабине марсохода, пока другие пытались поспать, бормотал «погляди-ка» и указывал на детали орбитальных снимков, которые не различал никто, кроме него самого. Задумавшись, Койот садился над прокручивающимися метеорологическими сводками, жевал хлеб и ругался, свистел, как ветер. Мишель лежал на узкой койке, подложив руку под голову. Он восхищенно наблюдал, как дикий человек ходит в полумраке своей берлоги: маленький, мрачный, загадочный шаман по имени Койот. А их пленник, скрючившийся на соседнем сиденье, тоже был свидетелем ночного действа. Рэндольф потирал челюсть с хорошо различимым скрежетом и выразительно смотрел на Мишеля, пока шепот Койота продолжался.

– Давай, черт тебя подери, давай. Шууууу… Подуй, как октябрьский ураган…

Наконец, на второй день, как раз на закате, Койот встал и по-кошачьи потянулся.

– Ветер пришел.