Зеленый Марс

Они поглощали наспех приготовленный ужин и через два часа любовались взрывным восходом солнца, во время которого пейзаж превращался в гигантское затененное поле. Потом шло совещание и редкие прогулки наружу, после чего лобовое стекло затемнялось, и они спали весь день.

В конце очередного ночного разговора, когда они вспоминали детство, Ниргал сказал:

– Похоже, до Сабиси я не понимал, что такое Зигота…

– Она необычная? – спросил Койот со спального мата позади. – Уникальная? Чудная? Хирокообразная?

Ниргал не удивился тому, что Койот подал голос. Старик часто ворочался и порой в полусне отпускал комментарии по поводу историй Ниргала и Арта. Они, впрочем, игнорировали его, и он тут же засыпал. Но на сей раз Ниргал ответил.

– Полагаю, что Зигота отражает Хироко. Она очень замкнута.

– Ха! – выдохнул Койот. – Прежде она была иной.

– Когда? – встрепенулся Арт, поворачиваясь в кресле и приглашая Койота к диалогу.

– Давным-давно, – ответил Койот. – В доисторические времена на Земле.

– Вы познакомились на Земле?

Койот утвердительно кивнул. Он никогда не откровенничал с Ниргалом насчет Хироко. Но теперь, в присутствии Арта – когда в целом мире не спали лишь они трое, – Койота потянуло исповедоваться. В свете инфракрасной камеры его тонкое изломанное лицо приобрело другое выражение, отличное от его «дневного» – упрямого и немного угрюмого.

Арт склонился над ним и жестко спросил:

– А как вы попали на Марс?

– Боже мой, – произнес Койот и перевернулся на бок, подперев голову левой рукой. – Как трудно вспоминать прошлое! Это словно эпическая поэма, которую я выучил сто лет назад, но теперь едва ли смогу процитировать.

Он взглянул на них и прикрыл глаза, как будто вспоминая первые строки той эпической поэмы. Двое младших смотрели на старшего в ожидании.

– Конечно, инициатором стала Хироко. Мы быстро подружились. Познакомились в юности, когда учились в Кембридже. Нам обоим было холодно в Англии, и мы согревали друг друга. Это случилось до того, как она встретила Ивао, и задолго до того, как превратилась в мать-богиню. А в Англии у нас было много общего. В Кембридже мы оказались чужаками и отлично поладили. Между прочим, мы жили вместе пару лет. Очень похоже на то, что Ниргал рассказывал о Сабиси. Даже на то, что он говорил о Джеки. Хотя Хироко…

Койот зажмурился: наверное, он пытался сосредоточиться.

– Вы остались вместе? – спросил Арт.

– Нет. Она вернулась в Японию, и я последовал за ней, но мне пришлось уехать в Тобаго, когда мой отец умер. И ситуация усложнилась донельзя. Но мы были на связи, встречались на научных конференциях – и тогда либо ругались, либо клялись друг другу в вечной любви. Или то и другое одновременно. Мы и сами не знали, чего хотели. Нам чего-то явно не хватало, и мы искали ответ на какой-то невысказанный вопрос. Впрочем, не знаю… А вскоре начался отбор в первую сотню. Но я угодил в тюрьму в Тринидаде из-за протестов против законов «удобного флага». Хотя если бы я был на свободе, я бы не имел ни единого шанса. Я и не думал, что полечу на Марс. Но Хироко помнила наши клятвы, а может, считала, что я ей пригожусь. До сих пор не могу понять, что из двух. В общем, она связалась со мной и заявила, что вызволит меня из тюрьмы. Если я соглашусь присоединиться к ней, она спрячет меня на ферме «Ареса», а потом меня транспортируют в марсианскую колонию. Надо признать, она всегда мыслила дерзко.

– А вам ее идея не показалась безумной? – поинтересовался Арт, сделав большие глаза.

– Конечно, показалась! – Койот рассмеялся. – Но все гениальные идеи безумны, верно? А в то время мои перспективы были весьма печальны. И если бы я не решился на авантюру, то мог бы навсегда распрощаться с Хироко. – Он покосился на Ниргала и криво усмехнулся. – Короче говоря, я сказал «да». Хироко могла похвастаться своими японскими друзьями. Это были настоящие сорвиголовы. Однажды ночью трое ребят в масках вывели меня из камеры, а вся охрана в тюрьме к тому моменту была мертва. На вертолете мы отправились на танкер, который доставил меня в Японию. Там уже вовсю кипела работа – японцы строили космическую станцию, которую русские и американцы использовали для создания «Ареса». Меня доставили туда на новеньком орбитальном самолете, и я проскользнул на «Арес» прямо перед завершением строительства. Они запихнули меня в кучу фермерского оборудования, которое заказала Хироко, и пожелали счастливого пути! Тогда я и начал жить сам по себе! Я голодал, пока «Арес» не стартовал к Марсу. Но Хироко позаботилась обо мне. Я спал в шкафу в углу свинарника и держался вне поля зрения. Это оказалось гораздо проще, чем можно подумать, поскольку «Арес» и сам был немаленького размера. А когда Хироко перестала сомневаться в фермерской команде, она представила меня остальным. И ситуация упростилась. Хотя после приземления стало опять тяжело… особенно в первые недели. Я спустился в модуле с другими работниками, и они помогли мне устроиться в туалете какого-то трейлера. Хироко торопилась построить теплицы – лишь бы достать меня из туалета, по крайней мере, так она утверждала.