Зеленый Марс

Но однажды она спорила с ним в каком-то ресторане и, без сомнения, за ними наблюдали. Как трудно вспомнить! Но эта глупая книга, полная необоснованных спекуляций, не имеет отношения к историческим реалиям. А вдруг любая история именно так и выглядит, если ты свидетель событий и можешь судить более-менее объективно?

Повсюду ложь. Она стиснула зубы, закаменела, пальцы принялись скрести затылок, как будто она могла вырыть мысли из головы. Но это было все равно, что царапать камень. И сейчас, когда она пыталась вспомнить конкретную стычку в кафе, ей на ум не приходило ни единого зрительного образа. Фразы из книги заслонили общую картину.

«…она говорила ему обо всем, что их связывало…» Нет! Нет!

Наверное, он сидел, сгорбившись над столом, а потом поднял на нее взгляд и…

…и опять перед ней было юное лицо Чалмерса с той старой фотографии, которая висела в ее кухонном уголке в Одессе.

Майя застонала, заплакала, впившись зубами в стиснутые кулаки и всхлипывая.

– Ты в порядке? – вяло спросил Койот с дивана.

– Нет.

– Нашла что-то?

– Нет.

Книги стерли Фрэнка. И время. Годы прошли, и для нее – даже для нее – Фрэнк Чалмерс превращался в не что иное, как в крохотный исторический персонаж из ряда многих. Человечек, на которого смотришь с обратной стороны телескопа. Имя в какой-нибудь книге. Кто-то, о ком читают наряду с Бисмарком, Талейраном, Макиавелли. А ее Фрэнк… умер.

Все чаще несколько часов в день она проводила с Артом, просматривая отчеты «Праксиса», пытаясь найти какие-нибудь схемы и понять их. Они получали от «Праксиса» огромное количество данных, и у них появилась проблема, обратная той, что стояла в кризис перед 61-м годом, – не недостаток информации, а ее переизбыток. Вопросы только множились, и порой Майя приходила в отчаяние. Дюжина стран обратились к ООН, все – клиенты «Консалидэйтед» или «Субараси», они требовали закрытия Мирового Суда, поскольку его функции были избыточны. Наднациональные корпорации охотно поддержали этот запрос. Сам же Мировой Суд долгое время выступал в качестве органа ООН, и кое-кто утверждал, что будущее решение ООН – совершенно правомочно и законно. Но в результате были прерваны некоторые находившиеся на рассмотрении иски, что привело к столкновениям между Украиной и Грецией.

– Что происходит? – возмущалась Майя и гневно смотрела на Арта. – Кто-нибудь вообще занимается Мировым Судом?

– Конечно. У наднациональных корпораций есть и президенты, и советы директоров, они собираются вместе и обсуждают текущие проблемы, ищут выходы из кризиса… Это как Форт и «восемнадцать бессмертных» в «Праксисе», хотя «Праксис» более демократичен, чем остальные. Кстати, именно руководители корпораций назначают исполнительный комитет Временного Правительства, который принимает решения на местном уровне. Я даже могу назвать пару-тройку имен, но не думаю, что они обладают такой же властью, как люди на Земле.

– Забудь.

Естественно, ответственность несли люди. Но никто ничего не контролировал. Виноваты были обе стороны. Точно так же это было справедливо и для сопротивления. Особенно, когда дело касалось диверсий против буровых платформ в Северном океане, которые приобрели повальный характер. Майя догадывалась, кто был там зачинщиком. Она говорила с Надей о том, чтобы побеседовать с Энн, но Надя лишь качала головой.

– Без вариантов. Я не могу поговорить с ней со времен Дорсы Бревиа. Она одна из самых радикальных Красных.

– Как всегда.

– По-моему, раньше она была другой. Но сейчас прошлое уже не имеет значения.

Майя покачала головой и вернулась к работе. Она упорно работала вместе с Ниргалом, слушая его инструкции и давая ему советы. Ниргал превратился в ее лучшее связующее звено с молодежью. Вдобавок он оказался самым влиятельным, харизматичным и одновременно сдержанным. Он, как и Майя, хотел дождаться ключевого момента, а затем предпринимать согласованные действия. Но то была, разумеется, лишь одна из причин, по которой Майю тянуло к нему. Его теплота, открытость, приподнятое настроение и отношение к ней тоже играли немаловажную роль.

Ниргал разительно отличался от Джеки, хотя Майя знала, что их связывают тесные, сложные отношения, берущие начало еще в детстве. Но теперь они словно стали чуждыми друг другу, что совсем не расстраивало Майю. Конечно, Ниргал и Джеки сильно расходились в плане политики. Джеки, как и Ниргал, была лидером и собирала толпы последователей под своим бунианским крылом первопоселенцев Марса, которые выступали за скоропалительные действия. Данный факт делал ее союзницей Дао, но не Ниргала, по крайней мере в том, что касалось политики.

А Майя выбивалась из сил, чтобы поддержать Ниргала в среде марсианской молодежи. На собраниях она всегда выступала за зеленую, умеренную, не насильственную, координируемую из центра общую стратегию. Но она чувствовала, что многие новички среди юных местных все больше увлекались Джеки и первопоселенцами, в основном, Красными радикалами, которые выступали за насилие и анархию…