Зеленый Марс

Углекислый газ будет занимать среди других газов одно из главных, если не самое важное место! Но Сакс не хотел показывать свою заинтересованность в глобальных вопросах терраформирования. Он оставил щекотливую тему и углубился в работу.

– Вероятно, каменистые пустыни превратятся в альпийские луга очень скоро, – внезапно нарушил он паузу.

– Это уже случилось, – откликнулась Клэр.

– Правда?!

– Да, хотя они и маленькие. Но если пройти по западному склону примерно три километра, увидишь их своими глазами. На леднике есть альпийские луга и криволесье. Мы почти не сталкивались с трудностями и высаживали деревья, даже не приспосабливая их особо, поскольку множество видов елей и сосен на Земле прекрасно адаптировались к гораздо более низким температурам.

– Любопытно.

– Пережиток Ледникового периода, я полагаю. Но теперь он пришелся весьма кстати.

– Любопытно, – повторил Сакс.

Остаток дня он провел, пялясь в микроскоп, но вообще ничего не видя и целиком погрузившись в размышления о терраформировании. Жизнь по большей части – дух, говорила Хироко. Чудеснейшей особенностью жизни было стремление к распространению, то, что Хироко называла зеленой силой, viriditas. Тяга к образцу, так он это понимал.

На рассвете следующего дня он проснулся в постели Филлис, которая запуталась в простынях рядом с ним.

Накануне после ужина вся группа отправилась отдыхать в обзорную комнату, что стало для всех привычкой, и Сакс продолжил беседовать с Клэр, Джессикой и Беркином. Джессика была дружелюбно настроена, впрочем, как и всегда. Филлис заметила это и прошла за Саксом в лифт, а затем к душевым, где набросилась на него со своими соблазняющими объятьями. Конечно, все закончилось тем, что они спустились на жилой уровень и помчались в ее комнату. И хотя Сакс чувствовал себя неуютно из-за того, что удрал, не пожелав никому спокойной ночи, он был очень страстен, когда занимался с Филлис любовью.

Теперь, глядя на нее, он с отвращением вспоминал их торопливое бегство. Чтобы объяснить такое поведение, не требовалось ничего, кроме азов простейшей социобиологии. Борьба за самца на самом примитивном животном уровне. Разумеется, раньше Сакс никогда не выступал объектом женской конкуренции, но тут было нечем гордиться. Очевидно, все это являлось следствием косметической хирургии Влада. Да, Влад преобразил черты его лица так, что Сакс стал сексуальным для женщин. Хотя для него оставалось загадкой, как сочетание одних черт может быть более привлекательно, чем сочетание других. Он и раньше слышал научные объяснения сексуального влечения и понимал, почему некоторые из них могут считаться вполне обоснованными. Мужчина будет искать широкобедрую подругу, которая сможет выносить и родить ему детей. Кроме того, она должна обладать выразительной грудью, чтобы выкормить новорожденных. Ну, а женщина будет искать сильного партнера, который добудет им обоим пропитание и в будущем станет отцом их общего потомства. Это имело некоторый смысл, однако ни в одних книгах по социобиологии не упоминались черты лица! Ученые твердили одни и те же размытые фразы: широко посаженные глаза – хороший обзор, здоровые зубы – свидетельство здоровья, большой нос – меньший риск простудиться.

Однако взаимная симпатия, основанная на внешности, оказалась напрочь лишена подобного благоразумия. Это была случайная комбинация, отчего-то приятная глазу. Эстетическое суждение, в котором крохотные и нефункциональные особенности могли приобрести огромное значение. А практические соображения не играли тут никакой роли. В качестве примера можно было привести сестер-двойняшек, с которыми Сакс ходил в школу. Они были близнецами, но одна из них казалась почему-то простоватой девчонкой, а вторая – изящной статуэткой. Красота сложилась из-за дополнительных или же отсеченных миллиметров плоти, костей, хрящей, которые попали под некий привлекательный образец.

Влад немного изменил его лицо, и теперь женщины соревновались за внимание Сакса, хотя он остался той же личностью, что и раньше. Личностью, к которой Филлис никогда не проявляла ни малейшего интереса прежде, когда Сакс был таким, каким создала его природа. Трудно не относиться к этому с долей цинизма. Его желали, а все дело заключалось в каких-то мелочах!

Сакс выбрался из постели и надел костюм для выходов на поверхность – надо сказать, очень легкий и удобный по сравнению со старыми стрейчевыми скафандрами. Нынешние модели были утеплены, отлично защищали от низких температур и, естественно, имели баллоны с воздухом. К счастью, в них даже не было необходимости создавать внутреннее давление, которое оберегало бы от синяков на коже. 160 миллибар хватало с лихвой, поэтому костюм представлял собой всего лишь теплую одежду, ботинки и шлем. Потратив несколько минут на то, чтобы одеться, Сакс покинул комнату и направился к леднику.