Зеленый омут

Непонятный грохот заставил Алену и обоих мужчин повернуться назад. Лида упала в обморок. Ее измученные нервы не выдержали этого последнего напряжения и сдали. Тело девушки, обмякшее и жалкое, распростерлось между сундуком и столом. Падая, она повалила стул. Если бы не это, вряд ли остальные обратили внимание, прикованное к окну, на нее. Никто не сдвинулся с места, пытаясь осмыслить происходящее. Лида не шевелилась, ее лицо и шея в вырезе платья медленно покрывались странной бледностью.

– Надо привести ее в чувство, – опомнился Богдан. – Она слишком испугалась. Честно говоря, зрелище не для слабонервных. – Он имел в виду не драку, а лицо в окне. – Черт! Нашатырный спирт есть?

Алена бросилась вон из комнаты. Так же бегом вернулась, неся бутылочку. Поднесенная к лицу Лиды смоченная спиртом вата не оказала никакого действия.

– Отойди, – Сергей наклонился к девушке, – показалось, что она не дышит. Начал делать искусственное дыхание и массаж сердца по всем правилам.

Они с Богданом сменяли друг друга, отдыхали и вновь принимались за дело. По разгоряченным лицам струился пот. Сказывалось пережитое возбуждение, стресс.

Все усилия мужчин оказались тщетны. Возникшее было слабое сердцебиение прекратилось. Тело Лиды, кукольно-неживое, покрылось бледной синевой, губы и веки потемнели.

– Все… – Сергей поднял глаза, смаргивая капельки пота. – Она не дышит!

– Давай я, – Богдан сменил его, понимая, что все бесполезно.

Алена смотрела на тело сестры остановившимся взглядом. Ее трясло. Сильнейший озноб заставил девушку обхватить себя руками, зубы громко стучали. Она со стоном опустилась на пол возле Лиды, сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, ничего не соображая.

– Дом твоего духа в царстве света и жизни, откуда ты пришел и куда возвращаешься…где он не ограничен телом, где ничто уже не будет искушать его и где его не стеснят время и пространство.

Если хочешь узнать таинство смерти, смотри только вперед…Память о Великом Пути содержит все – мысли и заботы, страсти и желания в свете вечности. Но только впереди, в конце Пути, посох странника превратится в царский скипетр. Только двигаясь вперед обретешь Силу и останешься непреклонным…

Свет озарений освещает Путь странника, открывает ему камни, ямы и змей, чтобы он мог их избегать. Извилистые повороты скрывают весь Путь, ибо если бы странник мог его видеть, мужество могло бы оставить его. Вот почему преодолеть Путь возможно только шаг за шагом…

– Она мертва!

Голос Богдана вывел Сергея из забытья. Какие странные мысли стали приходить ему в голову, причем в самое неподходящее время! Он потер виски. Сказанное Богданом постепенно доходило до его сознания. Лида мертва? Не может быть! Отчего? Молодая, здоровая…

– Стоп, – сказал он сам себе. – Это как раз и неизвестно. Может, она сердечница, или еще что…Я о ней ничего не знаю.

Алена беззвучно плакала, слезы стекали по ее лицу, капали с подбородка. Она не вытирала их, судорожно сцепив руки перед собой.

– Может, «скорую» вызвать? – предложил Богдан, прекрасно понимая, что времени прошло слишком много, да и телефона здесь нет. Пока дойдешь до села…

Он поднялся с колен, прикрыв Лиде ноги подолом платья. До этого в попытках спасти ее жизнь, никто не замечал, что платье задралось. У самого сундука, в углу, что-то блеснуло. Богдан наклонился, поднял пустой флакончик из желтоватого стекла…Страшная догадка молнией вспыхнула в его уме. Он осторожно понюхал флакончик, знакомый спазм сжал горло и легкие.

– Ребята…– он с трудом вдохнул воздух вмиг отекшим горлом, – Ничего не поможет, никакая «скорая», девочка мертва. Мы могли не стараться… Она отравилась.

Богдан протянул флакончик Сергею; тот машинально взял, поднес к носу, скривился. Он ничего не понимал. Отравилась? Но, Бога ради, почему?

Алена перестала всхлипывать и уставилась остановившимися глазами на флакончик. Все молчали. У каждого наступила минута безвременья – никаких чувств, мыслей, ощущений. Анализировать и делать выводы они начали, когда вышли из шока и смогли более-менее здраво рассуждать.

Картина получалась невеселая. Оказалось, что хотя они все втроем присутствовали в комнате, где произошла трагедия, никто не видел, как Лида выпила яд. Все они смотрели в окно, и повернулись только на крик Алены и грохот упавшего тела.