Зеленый подъезд

– У меня кружится голова, – вдруг простонал Миша.

Доктор осмотрел его, встал, налил воды из стерильно чистого стеклянного кувшина и протянул стакан. Миша жадно припал к воде.

– Может, на сегодня хватит?

– Нет, ни за что, – прохрипел он, – я только попью, и все. Продолжайте, пожалуйста.

– Ну смотрите, – с сомнением оглядел его врач, – я не обещал, что будет легко.

– Я переживу. Раз она это пережила.

– О’кей. Итак, далее. А далее у нас такой есть вывод. Если бы случилось что-то одно – изнасилование, конфликт с родителями или расставание с Артемом, то она бы выжила. Поплакалась бы маме, уткнулась бы в плечо Артема и пережила. Пара еле заметных фобий, и все. Она бы продолжала театральный слалом, вышла бы замуж. Или вообще пошла в театральное училище. В общем, все могло бы окончиться неплохо, только надо было, чтобы рядом оказался хоть кто-то, кто, по ее оценкам, любил бы ее и понимал. Но рядом с ней не оказалось никого. Родители ее бы только добили. Опять же, по ее оценкам. Так ли это было бы или нет, кто знает.

– Мать могла бы отвести ее в какой-нибудь кризисный центр для жертв насилия.

– Вы основательно подготовились к теме. Однако из записей мы видим, что родители совершенно не заметили или не пожелали заметить, что с их дочерью произошло что-то страшное. А ведь Алиса давала поводы поинтересоваться.

– Траур, и все такое?

– Конечно! – кивнул доктор. Он вошел в профессиональный раж, глаза блестели, а пальцы непонятно почему дрожали, теребя шариковую ручку.

– Они ничего не хотели видеть!

– А зачем? Проще же говорить себе – это доченька моя опять с ума сходит, непутевая. А у меня все в порядке.

– И что потом? При чем тут наркотики?

– А ни при чем. Я не думаю, что наркотики появились вот так сразу. Скорее всего, до них еще прошло какое-то время, возможно долгое. А вот окружение свое она полностью сменила уже через неделю. Она ушла из дома?

– Да, я тогда ей часто звонил. Ее сначала просто не было, а месяца через два они стали отвечать, что она там больше не живет. Потом уже я узнал, что она в Питере. Но как она туда попала, я не знаю до сих пор. Сказала – вышла замуж. И все.

– Неважно. Она была отвергнута – родителями, мужчиной и обществом в лице этих скотов. Она сама решила, что та Алиса, что была, – умерла. Появилась новая. Та, которая согласилась с общим мнением. Да, я дерьмо. Вы так считаете, так оно и есть. И потом после этого она отправилась искать людей своего круга. Такие же отбросы.

– Найти самое дно! – вдруг сказал, думая о чем-то своем, Миша.

– Что?

– Она как-то сказала, что пыталась найти самое дно.

– Очень образно. Все-таки какая яркая, интересная женщина. Действительно жаль, что жизнь ее так поломала.

– Но мы все поправим.

– Не обольщайтесь. Все исправить не удастся точно. Если мы в принципе переломим ход событий, будет уже чудо. Не больше. Ее юность прошла так, как прошла. И ничего заново уже не перепишешь. Она нашла это свое самое дно. И того мужчину, что ее полюбил там, на дне.

– Ее муж? Наркоман и убийца?

– Он самый. Он женился на ней и сделал ей ребенка. Может быть, она только поэтому до сих пор жива, а не выбросилась из окна, как мечтала.

– Ничего себе мечта, – охнул Миша Потапов. Как же все сложно! – А если бы не он, она бы пошла дальше?

– Наверняка. В ней до сих пор сильны суицидальные стремления. Исчезнуть, уйти, пропасть. Раз я никому не нужна – я не хочу жить. Все просто, не правда ли? И страшно в простоте. Она не понимала, что происходит. Она не хотела пойти, лечь в ванну и резануть себя по венам, но подсознательно ждала, что кто-то или что-то сделает это за нее.

– Как же быть? – спросил Миша, не в силах больше слушать об ужасах психологии. «На сегодня все, – решил он про себя. – Иначе сам свихнусь».

– Хороший вопрос. Давайте не будем форсировать события. Пока просто постараемся потихонечку вернуть ей веру в себя. Купите побольше модных женских журналов и постарайтесь подсунуть ей их под нос. Если не станет читать – читайте сами, вслух. Словно бы вы хотите с ней поделиться понравившейся мыслью и фразой.

– Женские журналы? – изумленно вылупился Миша.

– Да! Тоже просто. Там легко и доступно написаны очень правильные вещи. Ты неповторима. Ты должна себя любить. Ты ни в чем не виновата. Мужики – козлы. Простые и целебные в нашем случае мысли.

– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Потапов. Он ожидал чего-то серьезнее.

– А вы хотели таблетку от всех хворей? Так у меня ее нет.

– Я не имел в виду...

– Послушайте, она долго и трудно покидала мир нашего социума. Мир так называемых «нормальных» людей. Она не сможет взять и впрыгнуть обратно за пять минут. На сегодня будет достаточно приучить ее читать обычные человеческие журналы. Раз уж у нее нет нормальной подруги. О’кей?

– Ладно, – буркнул Миша.

– С вас тридцать долларов. И еще. Я могу оставить эти листки у себя? Хочу их более тщательно изучить. – Доктор кивнул в сторону лежащих на столе нескольких тетрадных листков.

– Конечно. Это копии. Оригиналы я вернул на место. Чтоб она не хватилась.