Зелёный рассвет

Фрисс отвернулся и более не обращал внимания на взгляд. Даже не насторожился, когда тишину нарушил тихий свист на грани слышимости и звук дождевых капель, падающих в лужу.

— Ае, Фриссгейн… — тихо сказал кто-то.

Речник развернулся в прыжке, с оружием в руках занял боевую стойку — и запоздало понял, что и свист, и бульканье, и слово "ае" знакомы ему…

— Гедимин! Это в самом деле ты?! — он поспешно запихал оружие в ножны и шагнул к сармату. Тот показал пустые руки в знак мирных намерений и усмехнулся одними глазами — больше из-под шлема ничего не было видно…

— Гедимин! В этой паутине теней и догадок тебя очень не хватало, — признался Речник, двумя руками сжимая ладонь сармата. Прикосновение к непробиваемой чёрной броне вернуло его в реальность, неясная тревога отступила, и уже не казалось, что смерть у порога. "Не утонем в тумане. Что-то ещё будет, и в этом году, и в следующем," — не очень связная, но бодрящая мысль промелькнула в голове.

— Мы с "Идис" проверяли механизмы, — с некоторым смущением сказал Гедимин. — Подземный транспорт Исгельта Марци… Решили проверить, как ты живёшь. "Идис" нашла тебя по накопителю… Я очень не вовремя пришёл, или…

— Вовремя, Гедимин. Ты успел спасти мой разум и боевой дух одним появлением, — поспешил заверить Речник, он боялся, что сармат уйдёт. Фрисс не надеялся, что Гедимин будет сражаться на стороне Реки или даст Речникам какое-нибудь оружие — это были бы нелепые надежды. Сарматы не помогают людям в их войнах, даже те, чьи станции стоят у Реки, а Древний тем более ничем Реке не обязан. Но хорошо, что он тут — он точно реален, не то что видения Силитнэна и туманы за Клыками!

— Я мало понимаю в ваших делах, — медленно проговорил сармат, оглядываясь по сторонам, — но такие ощущения, как здесь, на любой станции означали бы, что авария близка. Я сказал бы даже — взрыв близок. И тут кипит не облако вероятностей, а целый смерч такой силы, что можно приборы сломать. И какая-то авария уже случилась… твои сородичи пострадали?

Фрисс от неожиданности вздрогнул. Последнего вопроса он не ожидал.

— Да, — Речник кивнул и оглянулся. Никто не заметил появления Гедимина, никто не замечал его и сейчас — высокий чёрный силуэт сливался с ночными тенями. Фрисс заметил, что броня сармата снова стала гладкой и блестящей, а на шлеме вместо знака Ураниума появился странный символ из трёх волнистых линий. Кажется, он обозначал станцию "Идис".

— С той стороны двадцать тысяч, с нашей — три, мы сражаемся каждый день только за то, чтобы не выпустить их наружу. Многих уже нет в живых. Воинов и… и дважды по семь моих жителей. Их просто вырезали, Гедимин, у них даже оружия не было…

— Та война, о которой ты говорил в Городе? — взгляд сармата стал растерянным. — Ты сказал тогда, что какое-то серьёзное оружие вы примените, и врагов как ветром сдует. Не получилось что-то?

— Ничего не получилось, Гедимин. Оно бессильно и бесполезно, — Речник помотал головой. Он понимал, что сармату всё это не интересно и не нужно, но остановиться не мог.

— А взглянуть на это ваше оружие можно? Или оно хранится в тайне? — задумчиво спросил сармат.

— Если тебе интересно — посмотри, оно в этом шатре, — Фрисс откинул полог и позвал Гедимина внутрь. Шатёр был достаточно высоким, чтобы Древний Сармат не повалил жерди, а поместился внутри, не сгибаясь…

Ожерелье и защитный круг по-прежнему загадочно мерцали, освещая шатёр изнутри. Сармат остановился поодаль, разглядывая самоцветы. Его глаза на мгновение расширились, а потом он открыл экраны приборов, встроенных в броню, и сомкнул две пары "усов" на одном из камней. Это был крупный кристалл аквамарина, почти не обработанный. Таких больших камней в Ожерелье было два, все остальные — кроме малахитового полумесяца — гораздо меньше.

— Можешь рассказать, как работала эта вещь? — с явным любопытством спросил сармат. Речник смотрел на него и его манипуляции с большим удивлением.

— Это магия камней, Гедимин, — сказал он, и был готов очень резко ответить, если Гедимин хотя бы ухмыльнётся. — Здесь малахит, аквамарин и горный хрусталь. Это камни разумной силы, жизни, установления порядка и сохранения мира. Река-Праматерь дала им силу… силу противостоять злобе, коварству, гневу и алчности. Мы, защитники и хранители, получаем от них помощь и вдохновение. Инальтеки, грабители и убийцы, — страх, отчаяние и бессилие. Свет Реки-Праматери тысячу раз изгонял их прочь — и вот он погас…

Сармат посмотрел на него без усмешки, грустно и задумчиво.

— А на безоболочник подействовало… — пробормотал он еле слышно. — Но тут разрядка в ноль и ни атома ирренция. Ладно, моё дело — предложить…

— Гедимин! О чём ты? — Речник подошёл поближе, но приборы как были непонятны ему, так понятнее и не стали. — Что ты увидел тут?

— Очень знакомое вещество, Фриссгейн. Не знаю, чья идея была сделать накопитель в цвет природного аквамарина, но получилось похоже — только ёмкость выдаёт, — Гедимин кивнул на приборы. — Обрати внимание на блеск…