Зелёный рассвет

Несколько секунд дракон раскачивался в воздухе так, что Фрисс едва усидел.

— И правда, — внезапно сказал Келин. — До Нэйна от Реки день полёта. А многие ли бывают там?

Для Фрисса Нэйн был не более чем легендой. Но это реальная страна. И не слишком далёкая. Что закрыло туда путь?

— Келин, ты помнишь время Чёрных Речников? — спросил Фриссгейн.

— Я родился уже при Астанене.

Высокая Трава постепенно становилась ниже. Тут была какая-то загадка и для магов, и для мудрецов. Рост травы подстегнул ирренций, попавший в землю во время Применения, и так она стала Высокой. У Змеиных Нор ещё больше ирренция в почве, но трава не становится выше, а наоборот, исчезает…

В разнотравье появилась Минкса, злак с причудливо изогнутым и ветвящимся колосом. По её стеблям взбирались лианы Кими — растения, которое гвелы разводили повсеместно. Речник Фрисс видел сосуды из высушенных плодов Кими — лёгкие и удобные, даже лучше желудёвых. Плохо, что она из-за привязанности к Минксе не росла на Реке.

Глядя на сухую траву в степи, ещё не вырубленную и не собранную кочевниками, он думал, что пора искать собирателей травы и запасаться топливом на зиму. Прошлогодняя трава стоит недорого, а горит жарко. И настоящего дерева тоже надо купить, хотя бы для хиндиксы…

Чем дальше, тем ниже становилась трава. Понемногу темнело.

— Стоит ли лезть туда в сумерках? — усомнился Речник.

— Нет, — был уверен дракон. — Я сяду здесь.

Фрисс переночевал под боком у Келина, прикрывшись его крылом, и проснулся ещё до рассвета от холодного ветра и ливня росы. Она так и сыпалась с каждой травинки. Вымокший дракон шипел и хлопал крыльями, пытаясь согреться. Фрисс с трудом натянул скафандр и включил в нём ток тёплого воздуха — и пожалел только, что на драконов такую защиту не делают.

Им оставалось лететь недолго. Ещё до рассвета они увидели неяркое зеленовато-белесое свечение над степью. Ровное море низкой травы превратилось в отдельные островки растений странного вида, островки эти становились всё меньше и наконец исчезли. Теперь внизу лежала серая ровная пустыня.

— Мёртвая пустошь! Как мне это не нравится… — Келин вздрогнул.

Фриссу тоже совсем не хотелось здесь находиться. Он чувствовал, как корчится от боли земля, до корней сожжённая тем, что таилось под ней. Туннели Змеиных Нор занимали немало места под землёй. Их точное расположение не знал никто, кроме сарматов. Но пятно мёртвой земли указывало, где они пролегают. Глубоко или нет — но снизу доверху Сиджен пронизывал камень и почву, и даже на высоту драконьего полёта поднимались его лучи.

— Будь очень осторожен, Келин!

Голос Фрисса из скафандра звучал глухо, но дракон его понимал.

— Смотри, Речник! Какая же это сила была… — изумился дракон, немного снижаясь, чтобы Фрисс рассмотрел находку. Внизу на сожжённой земле лежал на боку стальной сарматский корабль. Жёлтый и охристый, в изогнутых чёрных линиях, с названием станции на каждом боку. Смятый и переломленный пополам. Земля светилась вокруг него, усыпанная разбитыми фриловыми контейнерами. Фрисс видел, что широченная полоса почвы содрана и взрыта — какая-то сила волокла остатки корабля по земле, пока он не упокоился здесь. Речнику показалось, что в разломе желтеет сарматский скафандр, и он тронул поводья — "высади меня тут" — но Келин помотал головой.

— Мёртвые, все мёртвые. Им не поможешь, а сам сгинешь…

Он летел бесшумно, даже крылья не шуршали. Речник напряжённо вслушивался. Какой-то странный шелест…

Внизу чернел провал — вход в Змеиные Норы, когда-то закрытый прочнейшей крышкой из семи листов металла. Сейчас эта крышка, вывороченная и смятая, валялась поблизости, а над провалом торжествующе клубилась ирренциевая пыль. Убереги Река сделать хоть вдох в этом пылевом столбе!

А над сияющей шахтой возвышались создания, порождённые чем угодно, только не этим миром. Фрисс с трудом поверил в их реальность, хотя нагляделся на всякое.

Это были растения. Очень толстый, суженный наверху стебель — шагов сорок в длину и более ста в обхвате — увенчанный огромной красной чашей цветка с четыремя лепестками. Для его размеров стебель был короток — хотя куда уж длиннее!

Над алой чашей покачивались длинные "стебли" потоньше, покрытые подозрительной бахромой — видимо, тычинки. Фрисс очень сомневался, что такой цветок привлечёт каких-либо насекомых.

Но это всё были мелочи. Главное шевелилось под стеблем. Это были гигантские бурые корни. Они лениво передвигались. Их мелкие отростки были гораздо более активны. Длину такого корня Фрисс не мог выразить в мерах длины — только в мерах расстояния!

Три живые башни возвышались над пустыней. Даже издалека они наводили страх.

— Келин, можешь подлететь поближе?

Растения лениво покачивались над шахтой. Если у них и были глаза, дракона они пока не увидели. Келин подобрался ещё ближе — и тут один из корней взлетел в воздух.

Удар был так стремителен, что Келин едва успел уклониться.

— К Вайнегу!

Дракон прижал крылья и помчался прочь, но Фрисс сумел развернуть его.

— Фриссгейн! — тот дёрнул головой, вырывая поводья.