Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса

Теперь, когда Бергетт гуляет по лесу, свободная и невидимая, она замечает людей. Кое-кто рубит деревья, но большинство деревенских предпочитают собирать хворост. Многие из них заглядывают в лес за целебными травами, фруктами и ягодами, грибами и даже камышами с болот. Иногда Бергетт устраивает им мелкие проказы. Ничего особенного. Например, привязывает край плаща к кусту, прячет упавшую вещь, а потом подкидывает куда-нибудь еще, сдвигает корзину в сторону и в том же духе. Люди не видят ее, но чувствуют – по крайней мере, некоторые.

Ходят слухи: мол, в лесу чудят бесы. Вот опять нож стащили – нашелся потом в зарослях фиалок.

Порой ее обвиняют в том, чего она не делала, но мог сделать кто-нибудь еще… Ну, кто-нибудь вроде нее.

Бергетт знает, что в лесу есть и другие – ее братья и сестры, сыновья и дочери великого отца. Пока, правда, она замечает их только краем глаза – мерцающие тени и прикосновения ветра. Наверное, они видят ее точно так же. Знакомство потребует времени, но уж времени-то у них в достатке.

Между тем Бергетт замечает, что, несмотря на все ее игры и жуткие истории, деревенские жители не слишком боятся леса. Ей любопытно. Однажды вечером, когда воздух дрожит от жары, она отправляется в родную деревню. Туда, где появилась на свет.

И замирает от изумления.

Все совершенно изменилось.

Начнем с того, что деревня выросла по меньшей мере в четыре раза. Дома стали куда просторнее и аккуратнее. Повсюду разбиты прекрасные сады. По улочкам, как и раньше, слоняются свиньи, но эти свиньи выглядят очень ухоженными.

В ее родном доме, который запомнился Бергетт грязным и неуютным, теперь живет ученый. На него работает экономка, поэтому все сверкает безукоризненной чистотой, за исключением разве что самого ученого. Он тот еще неряха.

Бергетт приближается к церкви – ее никто не видит и даже не ощущает, кроме пары человек в рыночной толчее, которые в недоумении оглядываются, почувствовав шлейф лесной прохлады, – и внезапно останавливается как вкопанная.

Потому что церковь словно и сама стала частью леса.

Старый камень покрылся мхом и приобрел нефритовый оттенок. Теперь из стен выступают искусно вытесанные каменные деревья – окружая церковь плотным кольцом снаружи и теснясь, будто в самой настоящей чаще, внутри. Среди каменной листвы можно заметить изваяния людей и лесных зверей.

Возле алтаря на месте, что всегда пустовало, стоит статуя Христа – он, светлый и прекрасный, встречает прихожан со спокойной улыбкой на устах.

Пьяницу, проповедовавшего между кружками пива, заменил другой священник, строгий и степенный, с кожей, золотистой от солнца.

Бергетт понимает, что и в этой религии есть нечто прекрасное и настоящее. Ее просто испортили дураки. Дураки все портят. Бог един, и находится он сразу всюду – в лесу и в камне, в деревьях, в изваяниях, в людях и зверях. В их сердцах и душах. В других богах. Даже в воздухе.

Взгляд Бергетт блуждает по залу и вдруг останавливается на молодом человеке с молотком и зубилом. Он усердно трудится, склонившись над камнем. Возможно, он один из тех ваятелей, кто превратил старую церковь в великолепный застывший лес, а у алтаря воздвиг изображение истинного бога.

Бергетт вспоминает слова отца.

Кажется, тогда он имел в виду несколько иное, но она считает, что здесь и его место тоже.

Она шепчет что-то на ухо каменотесу, и он ее слышит.

Под руками мастера стена начинает быстро меняться – с каждым ударом молотка, с каждым прикосновением зубила в листве все сильнее проступает лицо. Лицо хозяина леса. И с его губ слетают не звуки, а узорные листья.

Затем Бергетт возвращается в лес, чтобы вечно жить среди своих новых сестер и братьев.

Время перелистывает страницы.

Однажды во время конной прогулки принцесса въезжает в малахитовый лес. На языке аристократии это означает такое буйство цвета, что одним лишь словом «зеленый» уже не описать.

Принцесса и ее фрейлины оставляют лошадей на попечение конюхам и отправляются в глубь леса. Выбрав подходящее место, они начинают играть – перебрасывают друг другу расшитый золотыми нитями мяч.

Бергетт отдыхает в ветвях кедра по соседству, разглядывает округу и вдруг видит: ее сестра, Гилэйн, веселится на поляне в шелковом платье, сверкая золотыми украшениями. Принцесса! Как такое могло случиться?

Она не ощущает зависти. Бергетт уже перестала ненавидеть сестру. Да и с чего бы? Она так счастлива, что в ее душе нет места для обиды или злобы. К тому же девушка давно простила и себя, и всех остальных.

По правде говоря, все, что Бергетт чувствует, – это любопытство. Так что она мягко спрыгивает на землю и подхватывает брошенный принцессой мяч – в то самое мгновение, когда она его кидает.

– Исчез в воздухе! – вопят фрейлины. Им очень жутко – и жутко интересно, конечно же. Всем известно, что в этом лесу творятся странные вещи, потому они и отправились сюда праздновать наступление мая.

А принцесса смотрит прямо на Бергетт и, кажется, действительно ее видит.

– Доброго утра, – учтиво произносит она. – Должно быть, вы дух дерева, Зеленая леди.