Зеленый рыцарь

Харви не совсем честно ответил на вопрос Алеф о том, о чем он беседовал с Тессой на карнавальной вечеринке. На самом деле Тесса не согласилась с предположениями Харви по поводу сексуальной жизни Лукаса. Когда Харви заявил, что ему кажется очевидным то, что у Лукаса нет никакой сексуальной жизни, Тесса с загадочным и знающим (как сейчас вспоминалось Харви) видом сказала: «Неужели? Тебе бы лучше спросить об этом твою матушку!» Когда Харви спросил почему, Тесса поспешно (словно желая скрыть оговорку, как теперь понял Харви) пояснила, что Джоан лучше разбирается в людях и поэтому ее предположения могут оказаться более реальными. Тогда, страдая от пребывания на утомительной вечеринке, поглощенный желанием достойно покинуть ее, Харви не уделил достаточно внимания этому разговору. Теперь, однако, в его душе выросло зловещее предположение. Когда его мать «сбежала в Париж», Харви не задумывался о ее возможных романах. В любом случае, ее отъезд привел его в смущение, и он не испытывал желания размышлять о нем, а тем более выяснять подробности ее похождений в Париже или Лондоне. Сейчас Харви вдруг поймал себя на том, что мысленно оценивает недавний разговор с Джоан, к примеру, ее упоминание (конечно, намеренно подчеркнутое) о «старых друзьях». Важно ли то, что она специально вставила имя Лукаса в ряд прочих безобидных друзей? И откуда она знала, что Лукас не любит Харви? Ей точно не хотелось, чтобы Харви навещал Лукаса. Все это предполагало наличие какой-то тайны. Именно Тесса лишила его покоя своим опрометчивым замечанием и многозначительным взглядом, и ведь именно с Тессой он недавно (сейчас это казалось ему почти невероятным) лежал в постели! Воспоминание о том тягостном эпизоде продолжало оставаться мучительным для Харви, хотя оно словно «парило в воздухе» как нечто отстраненное, почти нереальное, подобное мыльному пузырю. В конце концов, «ничего же не случилось». В какой-то степени Харви считал Тессу ненастоящей женщиной. Скорее всего, такое отношение и сделало возможной ту тщетную попытку.

Харви надел мягкие уличные туфли и захватил с собой новую трость. Дома ему еще приходилось иногда пользоваться костылями, чтобы дать отдых травмированной ноге. В обществе, однако, он опирался на специальную палку, выданную ему помощником физиотерапевта. Но вскоре что-то побудило его купить шикарную на вид и действительно дорогую трость, сделанную из светлого отполированного дерева (возможно, из ореха) и украшенную набалдашником из слоновой кости в виде птичьей головы с крючковатым длинным клювом. Она была менее удобной, чем специальная, лечебная палка, но придавала ему уверенности в себе. Ведь некоторые мужчины по-прежнему ходят с модными тросточками, и вовсе не потому, что хромают. Экипировавшись таким образом, Харви вызвал такси, которое и привезло его к дому Тессы. Он с облегчением увидел, что свет горит как в ее нижнем офисе, так и на верхнем этаже. С неба начала сыпаться какая-то морось. Харви почувствовал, что волосы стали влажными. В свете отдаленного уличного фонаря он увидел капельную сетку дождя. Зонта Харви не захватил, так как не считал это необходимым. Он постучал в дверь. Никакого ответа. Постучал еще раз. Дернув за ручку и обнаружив, что дверь не заперта, он миновал сумрачную и затхлую маленькую прихожую и вошел в небольшой освещенный офис. Он позвал Тессу. Никакого ответа. Оставив куртку и трость в прихожей, Харви поднялся по лестнице и вновь позвал Тессу. Включив свет в спальне, он заметил аккуратно заправленную узкую кровать хозяйки дома и один из ее вельветовых жакетов, висевший на спинке стула. Он постоял в нерешительности. Может, Тесса не заперла дверь, рассчитывая скоро вернуться? Поддавшись любопытству, Харви поднялся на верхний этаж, где прожил свою несчастную жизнь мистер Бакстер и, возможно, — Харви толком не помнил — там и отошел в мир иной. В его комнате горел свет, окно было приоткрыто, на кровати лежал голый матрас, а также стоял большой открытый чемодан, набитый вещами Тессы.

«Может, она собралась уезжать, — подумал Харви, — Может, уже спешно уехала в гости к своим чертовски изысканным друзьям, которым не захотела представить нас… или отправилась на другую тайную и великолепную квартиру или даже в особняк, где она ведет совсем иной образ жизни».