Зеленый рыцарь

Питер вдруг развернулся и быстро направился к двери. Гостиная заполнилась беспорядочными звуками шагов и отодвигаемых стульев, поскольку все вскочили со своих мест, а наиболее любопытные столпились у выхода, желая узнать, что будет дальше. Питер вышел в холл, за ним стремительно прорвался и Беллами.

Мой сидела на лестнице. Она мгновенно встала и отступила к стене. Питер, начав подниматься, остановился на мгновение, словно хотел что-то сказать ей, но потом продолжил подъем. Пропустив Беллами наверх, Мой спустилась в холл.

Беллами проследовал за Питером в спальню. Питер, очевидно ожидавший прихода Беллами, впустил его и закрыл дверь.

— Нед угадал насчет чемодана, — заметил он. — Я всегда держу его наготове. Присаживайтесь пока, Беллами, а я пойду и достану его.

Он прошел в дальний конец комнаты к большому шкафу.

Беллами, не желая садиться, последовал за ним.

— Не уезжайте с ними. Это немыслимо. Просто какой-то ночной кошмар! Скажите этому доктору, что вы будете приезжать и наблюдаться у него, что в вашем отъезде нет необходимости, останьтесь здесь, и все будет хорошо. Я не доверяю этим людям, прикатившим в фургоне с двумя громилами. Вы были правы, что сбежали от них, не надо возвращаться, ведь вам уже лучше, вы счастливы, вы свободны. Разве вы сами не чувствуете, что выздоровели? Почему же вы хотите вернуться к ним, вновь стать пленником?!

Питер вытащил из глубин шкафа большой чемодан.

— В общем, — ответил он, — я устал скрываться и жить во лжи. Я вел жизнь, отягощенную страхом. А теперь я могу смело продолжить лечение.

— О чем вы говорите? Вы не должны уезжать. Эти ученые люди одурманят вас всякими лекарствами, они только навредят вам, они просто не смогут понять вас, они разрушат ваш покой.

— Я обязан им жизнью. Но это еще не все. Беллами, прекратите же заламывать руки. Это внезапное вторжение, вероятно, пойдет мне только на пользу. Вынужден признать, что чертовски устал… Все произошло слишком быстро. Я не в состоянии сразу переварить эти изменения и продолжать нормально жить в моем просветленном состоянии, то есть в состоянии, восстановленном благодаря возвращению ко мне памяти. Мне нужно постепенно привыкнуть к нему. Я не хочу подвергаться опасности внезапных обмороков.

— Да, конечно же, вы устали, вам нужен покой, но вы сможете отдохнуть и здесь. Теперь вы обретете покой, сможете восстановить все силы в вашем собственном доме, Питер. Это невыносимо, мое сердце разрывается, я так боюсь за вас. И как же быть с вашим грандиозным замыслом, с вашими добрыми делами? Я же могу стать вашим секретарем… могу защитить вас, могу проследить за вашим отдыхом, за тем, чтобы все наши планы осуществлялись постепенно… Я так обрадовался за вас и за себя… А теперь мне стало страшно.

— Беллами, дорогой мой, мы еще вернемся ко всем этим вопросам. Это просто необходимая временная передышка. Считайте, что я всего лишь ненадолго уединился. Я вернусь. А теперь нам пора спускаться. Прошу, не будоражьте остальных. И ничего не бойтесь, Беллами, мы скоро вновь встретимся. Так, минутку, мне понадобится пальто и шарф, и надо еще сменить туфли…

Тем временем все гости высыпали из гостиной в холл и обступили доктора Фонсетта, проявляя некоторые признаки угрожающей толпы. В его сторону летели неопределенные сердитые высказывания, и в какой-то момент Майкл и Джонатан почувствовали необходимость выступить вперед и убедиться, не подвергается ли их шеф явной опасности.

— Он всегда казался мне совершенно здоровым, — громко заявила Луиза, — Сначала он выглядел немного эксцентричным, но нам удалось во всем разобраться, его странность в том, что он просто добрый человек! В конце концов, если подумать о том, какое несчастье свалилось на его голову… что вы собираетесь с ним делать, к чему такая спешка? Все это похоже на какое-то похищение!

— Вы спрашиваете, что я делаю, — подхватил Фонсетт, — Я просто выполняю свой долг, как врач, как ученый. Я не обладаю магическими способностями. Мы с Питером очень хорошо понимаем друг друга, мы проделали с ним вместе большую работу и продолжим ее. Он все еще мой пациент.

— Я только сегодня познакомился с господином Миром, — начал Джереми Адварден, — но согласен с миссис Андерсон в том, что в ваших методах проявляется излишняя поспешность и бестактность. Вы таким собственническим тоном заявляете, что он ваш пациент. Ваша позиция подозрительно авторитарна. Я, например, совсем не убежден, что хозяин дома собирается уехать с вами исключительно по собственному желанию. Хочу предупредить, что ваши собственнические претензии могут привести к неприятностям, связанным с законом. От ваших действий слегка попахивает насильственным похищением, именно похищением, судя по всему, богатого человека.

— Точно, — поддержала его Кора, — он печется ради денег. Ему выгодно продолжать внушать пациентам, что они больны, ведь тогда его карманы наполнятся их щедрыми чеками!