Зеленый Смарагд

В подвале, прямо под начертанной кистью цитатой Эдгара Дега («Картина должна быть написана с таким же чувством, с каким преступник совершает своё преступление») вокруг хронографа уже собрался привычный круг подозреваемых: Фальк де Вильерс, мистер Марли и доктор Уайт, который разложил на одном из столиков свои медицинские приспособления. Я была рада, что мы оставили в Темпле по крайней мере Джордано. Наверное, он по сей момент стоял на лестнице и воздевал руки.

Мистер Джордж подмигнул мне.

– У меня есть хорошая идея, – прошептал он. – Если ты не будешь знать, что делать, просто падай в обморок – в то время дамы постоянно падали в обморок, то ли из-за зашнурованных корсетов, то ли из-за плохого воздуха, или просто потому, что это было очень практично, никто не может сказать точно.

– Я буду это иметь ввиду, – ответила я и попыталась тут же опробовать совет мистера Джорджа. К сожалению, Гидеон, похоже, угадал моё намерение, потому что он взял меня за руку и легко улыбнулся.

И когда Фальк развернул хронограф и кивком подозвал меня к себе, я покорилась судьбе, обратив, правда, к небу короткую молитву, чтобы леди Бромптон передала тайну своего специального пунша своей хорошей подруге, достопочтенной леди Пимплботтом.

Мои представления о балах были смутными. А о балах прошлых веков я вообще ничего не знала. Поэтому, наверное, было неудивительно, что после видения тётушки Мэдди и моих сегодняшних снов я ожидала чего-то среднего между «Унесёнными ветром» и шумными празднествами из «Марии-Антуанетты», причём прекрасная часть моих снов состояла в том, что я выглядела ошеломляюще похожей на Кирстен Данст.

Но прежде чем я смогла проверить правильность своих представлений, нам надо было выбраться из подвала. (Опять! Я очень надеялась, что многочисленные переходы по лестницам не нанесли моим икрам особого вреда).

Несмотря на всё моё недовольство Стражами, я должна была признать, что они на сей раз умно организовали дело. Фальк так настроил хронограф, что мы прибыли на место тогда, когда бал был в самом разгаре.

Я испытывала громадное чувство облегчения, что мне не придётся дефилировать перед хозяевами. В глубине души я ужасно боялась церемониймейстера, который, стукнув жезлом об пол, громовым голосом объявил бы наши фальшивые имена. Или, ещё хуже, провозгласил бы правду: "Леди и джентльмены!" – Тук, тук. – "Гидеон де Вильерс и Гвендолин Шеферд, мошенники из XXI века. Обратите внимание, что корсет и юбка сделаны не из китового уса, а из хай-тековского углеродного волокна! Господа, кстати, прибыли в дом через подвал!".

Подвал на сей раз был настолько тёмным, что я была вынуждена взять Гидеона за руку, иначе я и моё платье не выбрались бы отсюда целыми и невредимыми. Только в передней части подвала, где в моей школе коридор переходил в технические помещения, на стенах появились факелы, освещавшие пространство своим неверным мерцающим светом. В данный момент здесь находились кладовые, что ввиду жуткого холода было вполне оправдано. Из чистого любопытства я бросила взгляд в одно из помещений и удивлённо остановилась. Такого количества еды я в жизни не видела! Очевидно, после бала должен был состояться банкет, потому что на столах и на полу стояли бесчисленные тарелки, салатницы и большие кадки с самыми странными блюдами. Многие из них были исключительно художественно оформлены и укрыты своего рода прозрачным пудингом. Я обнаружила огромное количество мясных блюд, которые, на мой вкус, чересчур сильно пахли, ошеломляюще много сладостей всех форм и размеров, а также позолоченную фигуру лебедя, выполненную с изумительной реалистичностью.

– Посмотри, они остужают даже настольную декорацию! – прошептала я.

Гидеон потянул меня дальше.

– Это не декорация! Это настоящий лебедь. Так называемое блюдо-украшение, – прошептал он в ответ, но почти в тот же самый миг он вздрогнул, а я, к сожалению, вскрикнула.

Потому что прямо из-за девятнадцатиэтажного (по примерным оценкам) торта, увенчанного двумя (мёртвыми) соловьями, из тени вышла фигура и, обнажив шпагу, направилась к нам.

Это был Ракоци, правая рука графа, и своим драматичным выходом он вполне мог бы зашибать деньги в какой-нибудь комнате страха. Хриплым голосом он поприветствовал нас.

– Следуйте за мной, – произнёс он шёпотом.

Пока я пыталась оправиться от шока, Гидеон спросил нетерпеливо:

– Разве Вы не должны были давно нас встретить?

Ракоци предпочёл в ответ промолчать, что меня не удивило. Он был именно тот тип, который не признаёт своих ошибок.

Он безмолвно снял со стены факел, сделал нам знак следовать за ним и проскользнул в боковой проход, который привёл нас к лестнице.

Сверху до нас донеслись скрипичная музыка и шум голосов. С каждой ступенью они становились всё громче. У самого конца лестницы Ракоци оставил нас со словами:

– Я и мои люди будем стеречь вас из тени. – Затем он исчез бесшумно, как леопард.